Кукук

Владельца интернет-кафе зовут Рустам. К Рустаму ходит много русских. Они справляются у него обо всей этой телефонно-интернетной котовасии. Рустам — один из тех, из-за кого у немцев, у таких, как та девушка из попутки, рождаются мысли о национализме. Думаю о том, почему же потенциальные пользователи пойдут со своими вопросами скорее к такому вот Рустаму, нежели в бледнолицую немецкую контору. Понимаю, что не на языке тут всё замешано. С Рустамом мы говорим более живо, с шуточками, с понятными намёками — аллюзиями, т. е. со всем багажом нашего житейского опыта и образа мыслей. Это не просто захват информации, это — ещё и общение. С немцем-продавцом не всё так просто, будь он хоть сама вежливость и услужливость. Его вежливость, как правило, — это всего лишь часть его работы, а не его самого. Он просто ничего не знает о Буратино и ничего не хочет о нём знать. Ему это не интересно. Мы ему нужны лишь как покупатели. Для Рустама мы тоже покупатели, но не только… Каким бы хитрожопым он не был. Вот и вся наша проблема. Как только нас начинают объединять общие интересы и общая культура, язык уходит на второй план. Мне уже не важно — на каком языке мы говорим. Речи об интеграции выглядят глупыми. Так оно или нет?

На пути из интернет-кафе встречаю Ралуку. Она одна, быстро идёт куда-то.

— Ралука, привет!

— Привет!

Она явно пытается вспомнить моё имя.

Она: Ты где?

— Я в 3.1.

— Это мужское отделение?

— Нет, смешанное. А ты где? Всё там же — в 5.2?

— Да.

Ралука говорит совершенно внятно. Я бы поговорил с ней, но она куда-то спешит.

— Увидимся ещё!

— Мне надо девушку найти.

— Арне, это не просто.

— (он слегка бьёт кулаком меня по коленке) Кому ты об этом говоришь?!

— Я уже третий год без девушки живу. Шансов ноль.

— Да, не просто. В нашем-то состоянии…

—:)

— Gute Nacht![111]

— Gute Nachrichten![112]— оговорился Джарко.

Заглатывая вечернюю таблетку, смотрю на поднос для медикаментов. Он квадратной формы с квадратными же ячейками. Пять по горизонтали и пять по вертикали. Большая часть из них пуста. Нас 18 пациентов, да и не все, вроде, сидят на медикаментах. Некоторые ячейки подписаны именами пациентов. Обращаю внимание на различия в написании слова «господин», удивляюсь количеству вариантов:

Herr

Hr.

Hr

Н.

H

Рядом с моим именем стоит «Ха» с точкой. Говорю сестре, что эта буква выглядит как сокращение имени. Сестра даёт мне шариковую ручку, чтобы я исправил — на любой из представленных выше вариантов. Я думаю сперва написать по-русски: хер, затем поприличнее: герр. Но не решаюсь на бесполезную шутку и дорисовываю «r» между буквой «H» и точкой. Дело сделано. Начинаю изучать — как там дело обстоит у женщин. Аналогично:

Frau

Fr.

Fr

F.

F

Ничего не происходит. Уже давно вообще ничего. В вазочке-кочане по-прежнему только четыре конфетных фантика. А должно уже было бы быть шесть.

Томас добрался до пятидесятой страницы своего романа. Я же свой больше перечитываю, чем пишу. Не о чём больше рассказывать.

В здании эрготерапии в коридорах висит множество фотографий нашей клиники. В том числе фотография с воздуха. Я не сразу смог в ней разобраться, т. к. она уже устарела и более не актуальна. Здания 5-го отделения ещё нет, дорожки проложены иначе, удивляют несколько зданий, которых уже нет.

Мне бы вот напроситься в тот, «летающий над кукушкиным гнездом» самолёт и сделать с него фотографию сегодняшних дней. На память. Жаль, что нет фотоаппарата.

Я опять решился на эксперимент с отказом от таблеток. Глотаю лишь снотворное. Антидепрессантную же сую в карман и затем кидаю на полку шкафа. Прежний опыт не повторялся. Долго не могу заснуть, но не мучаюсь от этого.

Слушаю рёв мотора того самого самолёта. Кто-то упорно учится летать на нём в нашей заводи. Ночные учения.

От снотворного никакого действия. Меня усыпляла именно эта антидепрессантная.

Целый день болит грудь. Как тогда по ночам. То очень больно, то отпускает.

В нашей с Джарко комнате. Он (ни с того, ни с сего): Маленький Микки-Маус.

Я отрываю взгляд от компьютера и смотрю на него. Он улыбается.

Я: Что?

Он: Маленький Микки-Маус.

Я: Где?

Он: По телевизору…

Я: А…

Что это было? Его что — тоже мультики мучают? Лишнее напоминание о детях…

Хотя нет, его не мучают. Он же улыбается. У меня же от них резь в глазах.

Я сижу в столовой и пишу эти строки. За соседним столом Томас со своим романом. Оба слушаем музыку в наушниках. Оба качаем головой в такт… Братья по разуму.

Очередной визит к врачу. Фрау Брюнинг ушла в отпуск. Её заменяет очень тихая молодая врач. На этот раз я встречаю и другую главврача. Она наоборот — вышла из отпуска. Приятная красивая женщина. На главврача не похожа. Не акула.

Начинаем говорить о сложностях моей незастрахованности и неоформившегося положения.

Затем главврач спрашивает, как у меня дела.

Я: Сложно сказать. Очень подходит слово «никак». Я не то чтобы сейчас от своих проблем страдаю, но и позитивно своё состояние оценить не могу. Ощущение такое, что вкололи обезболивающее, но боль через него, тем не менее, ощутима. Не в полную силу, но…

Она: Чем мы вам можем помочь? Что должно быть сделано с нашей стороны?