Кукушата Мидвича. Чокки. Рассказы

И я рад, что это не произошло сразу же и не лишило меня трех самых чудесных недель моей жизни. Думаю, что это время и было тем, что лучше всего описывала гравировка на тыльной стороне часов: «К. навеки от О.».

Я попытался со всей возможной деликатностью объяснить ей то, что, по моему мнению, произошло, но она совершенно ничего не поняла, поэтому я сдался. Думаю, что она уверила себя в том, что примерно через год после нашей свадьбы я начал страдать от переутомления, а теперь мне стало гораздо лучше, и я снова сделался тем человеком, каким она считала меня раньше… Что-то в этом роде. Однако эти теории ее практически не интересовали, ведь значение имели лишь последствия… и то, какими идеальными были наши отношения. В конце концов, что еще мне было нужно? Насколько я чувствовал, ничего. Я был влюблен. Какая разница, каким образом я нашел единственную, ранее не известную мне девушку, которую искал всю свою жизнь. Я был счастлив и никогда не думал, что могу испытать такие чувства… Ах, все эти слова настолько избиты, но выражение «на вершине блаженства» кажется вполне естественным. Я был полностью уверен в себе, как человек, пребывающий в легком подпитии. Для меня не было ничего невозможного. Рука об руку со своей любовью я готов был покорять тот или какой-нибудь другой мир. И мне кажется, что она чувствовала то же самое. Уверен, что чувствовала. Она стерла в моей памяти ржавчину всех предыдущих тяжелых лет. Ее уверенность росла с каждым днем… Если бы я только знал, а, впрочем, как я мог знать? Что я вообще мог сделать?..

Он снова прервал свой рассказ, уставившись на огонь, и молчал так долго, что доктор заерзал на своем кресле, чтобы привлечь его внимание, а затем сказал:

— Что же произошло?

Взгляд Колина Трэффорда все еще был устремлен в неведомые дали.

— Что произошло? — повторил он. — Если бы я только знал все обстоятельства, я мог бы… но я не знаю… И здесь невозможно ничего знать наверняка. Это все тоже случайность… Одной ночью я заснул рядом с Оттили, а утром проснулся на больничной койке, снова здесь. Вот и вся история. Больше ничего. Просто случайность.

После долгого молчания доктор Хэршом не спеша набил свою трубку, медленно, старательно прикурил ее, убедился, что табак горит ровно, а тяга достаточна, удобно откинулся на стуле и сказал с нарочитой прозаичностью:

— Очень жаль, что вы на самом деле так не думаете. Если бы думали, то никогда бы не приступали к этим поискам; если бы поверили в случайность, то давно бы уже прекратили свои тщетные попытки. Нет, вы верите, что здесь есть модель поведения или, скорее, было две модели поведения, изначально очень похожие друг на друга, но постепенно, возможно исключительно в логическом плане, они стали расходиться, и именно вы, ваша душа, ваш внутренний мир, как его ни назови, послужили аберрантным, случайным фактором.

Однако не будем углубляться в дебри философии или метафизики, пытаясь дать определение тому, что вы назвали дихотомией, — к этому мы еще вернемся. Скажем так, я принимаю достоверность полученного вами опыта, но только для вас, а для себя оставляю право судить о его природе. Принимаю его с учетом нескольких факторов: не в самую последнюю очередь, как я уже сказал раньше, это астрономически мизерные шансы столь случайного совпадения имен Оттилия и Хэршом. Конечно, вы могли увидеть это имя где-либо и оно отложилось у вас в подсознании, однако и это предположение кажется мне настолько невероятным, что не требует пристального рассмотрения.

Очень хорошо, нам есть с чего начать. Итак, мне кажется, что вы сделали ряд крайне недопустимых предположений. Например: вы предположили, что, так как Оттилия Хэршом существует в той, как вы ее называете, проекции, она должна существовать и в этой проекции. Во всем, что вы рассказали мне, я не могу найти этому допущению никаких обоснованных подтверждений. Не скрою, существование женщины с именем Оттилия в моей ветви семьи возможно, однако шансы на то, что ее не было и нет, гораздо выше. Разве вы сами не упоминали, что встречали друзей, которые при иных обстоятельствах были женаты на совершенно других женщинах? Поэтому разве нельзя признать достаточно высокой вероятность того, что обстоятельства, приведшие к появлению Оттилии Хэршом в том мире, никогда здесь не возникали, а следовательно, ее здесь никогда не существовало? И это, несомненно, так.

Поверьте, во мне сейчас говорит не черствость. Я понимаю ваши чувства, но разве вы не находитесь сейчас в том состоянии, которое всем нам хорошо известно: поиски идеальной девушки, которой, наверное, и нет на свете? Следует смотреть фактам в лицо: если она существует или же существовала, то я бы слышал о ней, в канцелярии Сомерсета имелась бы соответствующая запись, ваши интенсивные поиски рано или поздно привели бы хоть к каким-то положительным результатам. Мальчик мой, призываю вас для вашего же собственного блага принять эту простую истину. Учитывая все эти обстоятельства, обоснованность вашего предприятия рассыпается на глазах.