Кукушка

— А ты вправду можешь колдовать или только так, пугаешь? — вопросил он.

Глаза у Зерги недобро сощурились.

— Не веришь? Думаешь, мне в шутку похвастаться хочется и из-за этого я буду рисковать на костёр угодить? Айе, конечно! Очень весёленькое дело — на дыбе поболтаться или со связанными лапками поплавать! Так, да? Тьфу!

— Да погоди ты! Мне только спросить хотелось...

— Что спросить?

Однако Рутгер почему-то всё медлил с ответом, будто раздумывал или не мог решиться. Арбалетчица уже села на своего любимого конька, и теперь любое неосторожное слово могло вызвать скандал.

— Я вот думаю, — сказал он наконец, — колдовское умение, оно само есть, сразу, от рождения, или от учения?

— А тебе какая разница?

— Узнать хотел: есть у меня это умение или нет? Всегда казалось, будто иногда я вижу что-то... Ну, не знаю... В общем, то, что другим не видно. Я им потом рассказываю, а они не понимают, о чём я. И ещё вот здесь, — он положил ладонь себе на шею сзади, — если опасность или что не так, покалывать начинает, проверено. Я однажды даже подумал... Ты чего так смотришь?

Зерги несколько мгновений и впрямь расширенными глазами глядела на него, будто впервые увидела, потом... — расхохоталась. Смех душил её, она повалилась на спину, на шкуры и тюки, и задрыгала ногами, как бесстыдная девка, благо хоть была в штанах. Прошла минута, а она всё никак не могла остановиться, на секунду-другую приходила в себя, но лицезрела Рутгера и опять валилась от хохота. Котелок опрокинулся, остатки молока вылились в костёр, завоняло горелым. В стойлах забеспокоились лошади. Рутгер сидел красный как варёный рак, насупленно молчал и ждал, пока всё кончится.

— Да ты никак в ученики мне хочешь напроситься! — утирая выступившие слёзы, наконец сумела выдавить из себя арбалетчица. — О-ох, Рутгер... Ой... Что ли, все мужики такие идиоты? Так знай, что за всю жизнь я не встречала такого пустого, такого слепого, такого... такого... ох, уморил! помогите... живот... Нет у тебя никакого магического таланта, нет и никогда не было. Понял?

— Понял, чего ж не понять, — помрачнел Рутгер. — Только могла бы и не ржать, как кобыла, я ж просто спросил. И что ты за баба стервозная такая!

— Обиделся, что ли? — фыркнула она. — Ладно, брось, я ж ничего такого не сказала.

— А ты прощения попроси, — предложил Рутгер. — А то я слова доброго от тебя за всё это время не слышал.

Зерги вскочила и мгновенно оказалась на ногах; в руке её возник нож.

— Слушай, ты, — прошипела она, — язык-то придержи — подрежу! Не посмотрю, что ты мужик...

— А я не посмотрю, что ты женщина, — хладнокровно, не вставая, парировал Рутгер и брезгливо, пальцами, отвёл в сторону направленное на него лезвие. — Спрячь нож и перестань чуть что за него хвататься. Я тебе не враг.

— Dam, — в сердцах сказала Зерги, — ты всё-таки настоящий козёл. Что мне другие? У меня с ними нет проблем. Но ты и со святым угодником сумеешь поссориться.

— Да? — Рутгер поднял бровь. — Да? А кто начала?

— Что? Что? Ах ты...

Арбалетчица, казалось, не могла найти слов, но тут как раз послышались шаги, дверь открылась, и в дверном проёме нарисовался обширный силуэт господина Андерсона. Он шагнул было внутрь, но потянул носом и замер на пороге. С подозрением оглядел обоих.

— Что у вас стряслось? — спросил он вместо приветствия.

— Убежало молоко, — как можно мягче ответил Рутгер.

— Да! — не без вызова подтвердила Зерги, вскинула голову и дунула на чёлку. Нож у неё из руки исчез, как по волшебству.

— Вот как? — рассеянно ответил Андерсон. — Правдоподобно...

И сразу потерял к ним интерес.

Зерги с Рутгером переглянулись. Зерги скорчила гримасу, Рутгер пожал плечами. Снаружи топали копыта, гремел какими-то железками Матиас. Через минуту обе створки ворот отворились, и в амбар потянуло холодом. Пополз туман. Арбалетчица подобрала башмаки и стала обуваться. Господин Андерсон тем временем без слов прошёл к костру и протянул ладони к огню.

— Помогите Матиасу распрячь коней, — через плечо распорядился он. — И готовьтесь завтра с утра ехать. Мы нашли её.

— Э-э... — начал было Рутгер, но через мгновение до него дошёл смысл сказанного. — Нашли кого? — спросил он.

— После, — устало сказал Андерсон. — Всё — после.

Он сказал это и вновь зачем-то вышел. Рутгер задумчиво посмотрел ему вслед и тоже направился на двор. Какие-то другие мысли занимали его полностью.

— Послушай, Зерги, — тихо позвал он, когда вернулся, ведя в поводу лошадей. — Ну, я — понятно, без волшебного таланта, это ты мне доходчиво объяснила, чёрт со мной... А у него есть колдовской дар?

— У кого? У Андерсона? — Девушка перехватила поводья и в свою очередь покосилась на распахнутые ворота. Скривилась, плюнула в костёр. — Не знаю, — призналась она. — Мне как-то на это наплевать. Платит честно, говорит по-человечески, не рявкает, и ладно. Дворяне... — хмыкнула она. — До этого дня я близко сталкивалась с двумя или тремя из них, и все трое обошлись со мной как с последним дерьмом. Так что я об этом как-то не задумываюсь. А что?