Кукушка

Эти слова отогрели Дашино сердце. Она поняла, что Барсуковой можно довериться. Рассказала ей всю свою маленькую жизнь. И как чудесно было в селе, с мамой, папой и Лесей, и как война в один миг разрушила это счастье. Потом долго описывала своё трудное и страшное путешествие с сестрой до Петрозаводска. Закончив рассказ на том моменте, когда солдаты вытащили её из теплушки, Даша не выдержала и расплакалась.

– А у меня нет ни братьев, ни сестёр. Как это здорово, наверное, когда есть старшая сестра, – тихо сказала Женя.

В лунном свете было видно, что глаза Жени блестят от слёз. Никогда раньше Даша не видела эту отчаянную девчонку плачущей!

– Может, ты захочешь быть моей сестрой?

– Конечно, буду, Женечка! Буду! – воскликнула Даша, забыв о том, что может перебудить всех девочек.

Даша и Женя обнялись, как настоящие сёстры. Они уговаривали друг друга не плакать, и обе повторяли: «Не плачь, всё будет хорошо!» С той ночи девочки всегда были вместе. Даше казалось, что дружба с Женей рассеяла страшную темноту, которая окружала её после ухода из села. Девочка поклялась себе, что никогда не расстанется с названой сестрой. Если Леся придёт за Дашей, она уговорит её забрать из приюта и Женю. Разве можно бросить эту добрую девочку, никогда не знавшую родительской ласки?

С Жениной помощью Даша решила две задачи, написала упражнение по русскому языку.

Глава 4

– Полюбуйтесь-ка на нашу разиню, – улыбаясь, говорила Мария Николаевна, – её словно подменили.

Заведующая смотрела на Дашу Матвееву, склонившуюся над книжкой, и довольно кивала головой. Педагоги обратили внимание, что с недавних пор девочка поразительно изменилась. Она внимательно слушала объяснения учителей на уроках, старательно готовила домашние задания. За один день она ухитрилась заработать две отличные отметки. Даже учитель русского языка, часто упрекавший Дашу за ошибки, отметил, что она стала писать грамотнее.

Конечно, Матвеева не была от природы глупой. Она могла назубок выучить уроки, написать упражнение идеально ровным почерком, сделать красивую вышивку. Но такое настроение бывало у Даши весьма редко. Её подруга Женя умудрялась и учиться хорошо, и веселиться в свободное время. У Даши так не получалось. На уроках она вспоминала, как раньше играла с ребятами в родном селе, думала о Лесе или нынешних друзьях по приюту. Мысли разбегались, и девочка не слышала, о чём говорят учителя.

Но иногда Дашу охватывал какой-то азарт – хотелось сделать не хуже, чем другие дети. Например, так было на уроке вышивания. В тот день снова похолодало, и лужи во дворе приюта затянуло льдом. По краям оконных стёкол наросли морозные узоры. Но Даша даже не глядела в сторону окон. Вместе с другими девочками из группы она училась вышивать.

Работа шла не слишком гладко. Иголка то и дело выскальзывала из пальцев, нитки путались. Но Даша старательно делала стежки. Ей непременно хотелось вышить коричневого верблюда на жёлтом фоне. Такую вышивку она видела на стене, куда вывешивали лучшие работы воспитанниц. «И я не хуже вышью!» – мысленно повторяла девочка, терпеливо распутывая непослушные нитки. Правда, верблюжья шея у неё получилась слишком тоненькой, словно животное страдало рахитом. Не замечая этого, Даша увлечённо вышивала.

И вдруг над её ухом раздался отчаянный крик:

– Дашка, глянь в окно! Она там!

Даша вздрогнула от неожиданности, подскочила. Иголка, зажатая в правой руке, вонзилась в основание левой кисти. Девочки не сразу заметили этого и дружно расхохотались. Соня Шишкина заливалась громче всех. Конечно, это она закричала, напугав Дашу. Но тут девочки увидели, что по руке Матвеевой ручейком стекает кровь. Некоторые испуганно стихли, другие расшумелись ещё больше:

– Она поранилась!

– Ей к врачу надо!

Дверь распахнулась, вошла наставница.

– Что за шум? – строго спросила она. – Что здесь творится?

– Мы не знаем, – с невинным видом отвечали девочки. – Матвеева вдруг вскочила и укололась своей иголкой…

– А почему Шишкина кричала? Я узнала её голос!

Соня стала отпираться, но воспитательница её не слушала. Она повела Дашу к приютскому врачу, который остановил кровь и перевязал руку. Врач тоже расспрашивал девочку, как она поранилась. Но Даша, гордая от природы, молчала и даже не показывала, что обижена. В отличие от вспыльчивой и открытой Женьки Даша всегда копила обиды в себе.

Конечно, внутри у неё клокотали досада и злость на девчонок. «Нарочно крикнули мне в ухо, чтобы я испугалась. Что за дурацкая шутка!» – думала Даша.

Она видела, что Шишкину повели в кабинет заведующей – явно чтобы наказать за случившееся. Даша порадовалась в душе, что обидчица получит по заслугам. Но лицо её оставалось спокойным. Жизнь в приюте учит скрывать истинные чувства.

Наступил час прогулки. На сей раз Барсукову оставили дежурить в столовой. Она не выказала и тени сожаления из-за того, что лишилась развлечения. Наоборот, веселилась вовсю – корчила рожи другим ребятам, демонстративно падала, притворяясь, что выбилась из сил.