Кукушка (СИ)

На моих глазах Марта вновь заледенела. Из ее глаз ушла жизнь. Она снова стала походить на заведенную куклу, которую я не один год наблюдал в бинокль. Правда далась ей нелегко. Впрочем, как и мне. Я подошел к Марте со спины и осторожно скользнул руками по ребрам. Нажал на крестец, там, где Вуич оставил свое клеймо. Ярость сжигала мои внутренности, ярость разливалась по венам.

— Ты не передумала перебить тату?

— Нет… нет, не передумала.

— Тогда давай это сделаем прямо сейчас? Я не хочу, чтобы тебе что-то о нем напоминало.

— И тебе… И тебе напоминало, ведь так? Я уже не кажусь тебе чистенькой девочкой? Поубавилось энтузиазма?

— Дура, — рявкнул я и, раскаленный яростью добела, медленно вышел из комнаты.

Холодный душ мне не помог. Вокруг меня все искрилось и полыхало от ненависти. Убью эту тварь… Убью… Лишь только в спальне Алисы мне удалось хоть немного взять себя в руки. Присутствие малышки успокаивало, притупляло злость. Я не спал практически двое суток. Я устал и нуждался в отдыхе. Отбросив прочь полотенце, я устроился возле сладко сопящей дочери. Остальное — потом.

Спал я довольно чутко. Это была привычка, сформированная годами службы, а потому я прекрасно слышал, как Алиса проснулась, как она завозилась, недовольно кряхтя, как несколько минут спустя заорала во все свое детское горло, и Марта пришла на ее зов.

— Тихо-тихо, моя хорошая… не мешай папе спать, — прошептала она у самой двери, и за это готов был простить ей все, что угодно. Даже её последние абсолютно идиотские слова.

Убедившись, что все в порядке, я снова позволил себе уснуть. Пара-тройка часов, мне было нужно совсем немного. Меньше, чем всем другим людям, не обученным специальным техникам сна. Проснулся я ближе к обеду. Заглянул в гостиную, где Марта играла с малышкой. С каждым днем она тянулась к ней все сильнее… Мое сердце пропустило удар.

— Тук-тук. Я ничего не прозевал, пока спал?

Марта вскинула на меня испуганный взгляд — очевидно, я подошел слишком тихо — тоже привычка, к которой, впрочем, она уже должна была бы привыкнуть.

— Ничего такого. Алиса немного поплакала, но я дала ей лекарство от колик в животике, и все наладилось. Я… думала пойти с ней на прогулку.

— Почему бы и нет? Возле дома опасности нет.

— Тогда… мы можем выйти прямо сейчас.

Я внимательно следил за Мартой, пытался понять, о чем она думает, но она старательно отводила взгляд. Смущалась? Стыдилась себя, загнанная в рамки комплексов. Переполненная страхами… Отрицающая себя… Она была так мне знакома.

— Пойдем, мне тоже нужно поработать на воздухе.

Пока я возился с колыбелью, доводя ее до ума, Марта бродила с дочкой по вымощенным дорожкам. Я понимал, что скоро она не сможет долго выдерживать вес малышки, а значит, нам определенно понадобится коляска. Лучше всего ее было бы заказать через интернет. Так мы не привлечем к себе лишнего внимания.

На некоторое время я отвлекся, полируя дерево, а когда снова взглянул на своих девочек — Алиса уже спала. Марта же, сидя на покосившейся от времени скамье, что-то мастерила на столике, который я выковал. Заинтересовавшись, я подошел ближе. Из кусочков битого стекла, которое никто из нас так и не удосужился смести с дорожки, она выкладывала на стеклянной поверхности стола узор. В нем отдаленно угадывались окутанные туманом горы и серое неспокойное небо. Художник во мне настороженно замер.

— Как ты… Ты где-то этому училась?

— Что? — отвлекаясь от работы, Марта вскинула на меня растерянный взгляд.

— У тебя есть художественное образование?

— Образование? Нет… Я бросила институт на пятом курсе. Когда решилась сбежать. Ты ведь в курсе…

— Экономика… ты ведь училась на экономиста?

— Да, — насторожилась Марта, не понимая моего странного возбуждения.

— И ты никогда не училась в художке?

— Да нет же! Что ты ко мне пристал?

— Посмотри сюда! Посмотри! Что ты видишь?

— Криво разложенные стекла.

— Стекла?! Да это же целый пейзаж! Неидеальный, да… Но цвета… чувство света… Ты очень-очень талантлива.

— Тебе-то откуда знать?

Я открыл и закрыл рот. Провел рукой по волосам, вдруг осознав, что она ничего толком о моей жизни не знает. Это мне известен каждый ее шаг. Она же… далеко не в таком положении. Тем удивительнее ее ко мне доверие. Бросив еще один взгляд на работу Марты, я опустился рядом с ней на скамью. Вытянул ноги.

— Ты обвинила меня в том, что я врал тебе… Тогда, когда мы оказались здесь, после грозы. Но на самом деле мой рассказ — вовсе не вымысел.

— А что же?

— Я ведь говорил уже что это была несколько отфильтрованная реальность.

— Ты действительно был кузнецом?

— Подмастерьем отца. Несколько поколений Ковалей занимались кузнечным делом. Планировалось, что и я продолжу эту традицию. Я бредил огнем и металлом…

— Как же кузнец дослужился до звания майора спецслужб?

Проведя ладонью по лицу, я слепо уставился вдаль и начал свой нелегкий рассказ: