— Она позволила мне быть собой. Да… я счастлив, как никогда. Возможно, впервые в жизни.
Сеничкин оглянулся. Так, что его гладковыбритый подбородок коснулся плашки погон.
— Хорошо…
— А ты? Позволишь ли ты себе… счастье?
Нерв на дядькиной щеке дернулся, что означало только лишь то, что он
— Уже слишком поздно что-то менять.
Я не стал с ним спорить, хотя в душе не мог согласиться. Однако это была слишком болезненная тема, и, что бы я ни сказал, мои слова вряд ли бы нашли оклик в его душе. Пока он сам не будет готов. Пока плоть не возьмет верх…
Из конторы мы уходили разными путями. Здесь никто не знал, что мы с Сеничкиным родственники. Только Лейла, которой обычно осторожный дядька доверял.
В тот вечер мы выбрались с Мартой на прогулку. Было так просто представить себя обычной семьей, каких тысячи в любом городе. Просто катить перед собой коляску, есть на ходу какую-то дрянь и целоваться тайком, потому что держаться от нее подальше у меня абсолютно не получалось. Рядом с ней я чувствовал себя… вознагражденным. В моей юности не было девушек, свиданий, обычных, знакомых каждому парню вещей. Для меня все это было в диковинку, как и для Марты. Мы оба словно вновь вернулись в точку отсчета. В свой нулевой километр. И проживали заново то, что казалось невозможным вернуть. Наличие ребенка в этом плане нас нисколько не смущало. Алиса росла смышленой, любознательной девочкой. Я любил ее, любил Марту, любил свою новую жизнь, которая заиграла всеми красками спектра. Так ярко, ослепляюще порой до слез, что иногда мне хотелось крикнуть — да что же это, мать вашу! Прикрутите палитру! Но потом приходило осознание, что по-другому я уже не смогу. Только так. На пределе возможного… и до слез, возможно, не полагающихся мужчине.
И я во все слезящиеся глаза смотрел… наблюдал за Мартой. Как она запрокидывает голову, с интересом разглядывая витраж в костеле, на который мы совершенно случайно набрели, как она склоняется, чтобы покормить прожорливых голубей, или со звонким смехом целует дочку… И этих «или» было так много!
— Как долго тебя не будет? — пробормотала Марта, впиваясь зубами в обжигающе горячий хот-дог.
— Планирую управиться за три дня. У тебя горчица…
Я слизал капельку соуса с ее губ и медленно отстранился.
Марта задумчиво кивнула.
— Получается… или все решится, или… отложится на неопределенное время?
— Именно так. Саммит начнется через две недели. Если спецслужбы Д… не решатся на операцию со дня на день — мы упустим время.
— Значит, тебе нужно будет их убедить? Миссия твоей поездки заключается именно в этом?
— Так точно.
— Так странно, я всегда считала, что спецслужбы наших государств не слишком дружественны друг к другу.
Я пожал плечами и достал из коляски проснувшуюся и требующую внимания дочку:
— Взаимодействие спецслужб имеет четкие пределы. Это те области, где интересы стран-партнеров совпадают. Национальные интересы Д… сейчас выходят на первый план. И в данной ситуации нам это только на руку.
Марта кивнула головой. В ее глазах снова мелькнул страх. Она прижалась к моему боку и, обхватив мою шею, зашептала на ухо:
— Ты только осторожнее там, ладно?
— И ты… Пожалуйста, не ходи никуда. Пересидите в квартире. Там бронированное все: двери, стекла… Вас не достанут, даже если найдут. Сеничкин за вами приглянет.
— Хорошо…
— Хорошо? — на всякий случай уточнил я.
— Да! Макс…
— М-м-м?
— Не забывай там обо мне, ладно?
— Господи, я же всего на пару дней…
Марта кивнула головой, неловко провела пальцем по шнурку, тянущемуся из моего капюшона.
— Макс… А там ведь, ну…
— Что?
— Ну, всякие специализированные магазины…
Мое дыхание на секунду замерло, а потом кислород со свистом ворвался мне в легкие. Голос осип, упал до прерывающегося свистящего шепота:
— Хочешь, чтобы я купил что-нибудь интересное?
— Очень-очень хочу… Если у тебя будет время.
Еще бы. Почему нет? Все нужные встречи будут проходить под прикрытием. Даже если за мной будут следить, мой поход в один из секс-шопов, коими славился Д… послужит мне дополнительным прикрытием. Надеюсь, после этого я сумею сосредоточиться на деле.
Глава 28