Кукушка (СИ)

Командировка Макса затягивалась. Прошел день, другой, третий… И если бы не витраж, который я взялась мастерить, и заботы о дочке, ожидание его возвращения меня бы просто убило. Стараясь не думать об опасности, о прошлом, о будущем, я выводила на бумаге линии, рисуя эскиз. Не имея опыта и сноровки, я рисовала и, разорвав на мелкие кусочки, выбрасывала наброски в корзину, рисовала и… Пока не получила то, что хотела. Эскиз! Не слишком большой, то, что нужно для первого опыта, чего не скажешь о задаче, которую я перед собой поставила! Запечатлеть пламя… Огненную стихию Макса. Страсть, заключенную в нем. Сеничкин помог мне раздобыть стекло, и самым трудным было среди всей этой массы отыскать нужный оттенок. Я перебирала кусочки часами, прикладывала их друг к другу, подносила к свету, отыскивая подходящие оттенки. Материала было не так много, и мне пришлось проявить фантазию. В эти дни для меня существовали лишь работа и дочь, и короткие разговоры с Максом по скайпу. На четвертый день я принялась собирать витраж, работу над которым закончила глубокой ночью. Мне нужен был яркий дневной свет, чтобы до конца оценить результат, но даже сейчас я видела, что выжала максимум того, что могла на данный момент.

В темноте комнаты замерцал экран ноутбука, который мне оставил Макс, чтобы я не скучала. Приняв вызов, я жадно уставилась на не слишком четкое изображение любимого. Сумрак комнаты не давал мне хорошенько его разглядеть, но даже так я видела темные тревожные тени вокруг его глаз и складки в уголках идеальных губ.

— Привет… Как ты? Как Алиса?

— Все хорошо. Она сегодня опять переворачивалась на животик.

— Не капризничала?

— Нет, — невольно улыбнулась я, — просто… скучала по тебе.

— А ты? Ты… скучала? — глядя мне прямо в душу, спросил Макс.

— Очень. Ты… скоро вернешься?

— Марта…

— О, нет… Ты ведь хочешь сказать мне то, что я не хочу слышать?

— Наверное. — Макс усталым жестом растер лицо и снова пристально на меня уставился. — Как ты смотришь на то, чтобы ко мне присоединиться?

— Присоединиться? Но… это ведь опасно. Разве нет?

— Они хотят поговорить с тобой.

— Но я же ничего не знаю сверх того, что уже сказала.

— Они настаивают.

— И тогда они арестуют нашу парочку на ближайшем саммите? — приложив ладонь к колотящемуся сердцу, спросила я.

— Вероятно.

— Господи… Я не знаю! Не знаю… Если все официально, то… я должна буду въехать в страну под своими настоящими документами, так?

— Выходит, — поморщился Макс. — Но обещаю, тебе будет обеспечена защита. Улетишь, особо не привлекая внимания.

— А если они узнают, что я лечу в Д…? Что, если об этом узнает Иван?! — противная дрожь, зародившаяся где-то в груди, перекинулась на все мое тело.

— Может быть, так даже лучше.

— Лучше? Кому?! — взорвалась я, на секунду забыв о спящей дочери, — уж не хочешь ли ты, чтобы я стала приманкой?

— А сейчас ты кто для него?

— Не знаю, — шепнула я, ежась от вновь охватившего тело страха.

— Мы не сможем расслабиться, пока Вуич остается на свободе.

Я знала, о чем говорит Макс. Я жила с этим пониманием долгие месяцы. Даже находясь в его объятиях, я не могла избавиться от серой тени бывшего мужа, маячившей где-то на задворках сознания.

— Послушай, я тебя ни к чему не принуждаю. Ты вправе отказаться, я пойму и приму твой выбор.

— Я не отказываюсь, — совсем растерялась я, — просто…

— Боишься?

— Может быть.

— У тебя есть время до утра. Подумай. Если все же решишься — скажешь Сеничкину. Он все организует. Твой рейс встретят.

Дальнейшие события напоминали шпионский триллер. Удивительно, раньше мне казалось, что такое бывает только в кино, но, как оказалось, жизнь порой подкидывает и не такие сценарии. Меня проводили в самолет по какому-то закрытому ото всех коридору, и, наверное, мне ничего не грозило, но я была напугана, как заяц. Сам перелет, посадка, прохождение контролей прошли для меня, словно в тумане. И когда ко мне с букетом наперевес подбежала какая-то женщина, обняла и принялась о чем-то весело щебетать, я даже не сразу сообразила, что это и есть встречающий меня спецагент, а весь устроенный ею спектакль — наше прикрытие. Я звенела от напряжения, и, возможно, не слишком адекватно себя вела — нервно встряхивая головой и без конца оглядываясь. Только после остановки возле серого внушительного здания с мраморными колоннами и лепниной на барельефе, мне хоть немного удалось взять себя в руки. А может быть, этому поспособствовал тот факт, что я скоро увижу Макса. Впервые за долгие пять дней.

В кабинете, в который меня провели, нас ждали три человека и… Максим. Тело рвануло к нему. Кажется, я даже сделала шаг, но мой жадный взгляд нарвался на его… предупреждающий. И я будто застыла. Да… Так правильно, Сеничкин тоже меня предупреждал, что никто не должен знать о нашей с Максом связи. Так было надо.