Кукушка (СИ)

Через переводчика мне предложили присесть и практически сразу же, приступили к… допросу? Второму допросу в моей жизни. К слову, иностранцы были намного более лояльны. И их вопросы отличались от вопросов того же Сеничкина. Наверное, потому, что они обладали гораздо большим объемом информации, чем Сергей Иванович в самом начале. А вот их замедленный темп беседы, её меньший накал… наверное, был обусловлен совершенно иным менталитетом. Надо же… а ведь я приготовилась к худшему.

Как бы то ни было, разговор меня утомил. Я измучилась от страха и от волнения об Алисе, которая осталась на попечении совершенно чужого человека… Няни. Удивительно, как я успела срастись с малышкой. Всего лишь двенадцать часов без нее — а я уже готова была лезть на стены! И ведь непонятно, чем все закончится. Когда я смогу вернуться домой? И смогу ли… Я старалась забыть о том, как прощалась с малышкой. Не удивлюсь, если дядька Макса всерьез засомневался в моей адекватности, ведь я просто не могла оторваться от дочки. Физически не могла. Во мне присутствовал суеверный страх, что я никогда ее больше не увижу. Я, которая только недавно узнала, какие на вкус ее сладкие пальчики… Мать, которая полюбила.

После того, как все закончилось, меня снова куда-то повезли. Я чувствовала себя марионеткой в руках очередного кукловода. Отвратительное, ненавистное чувство, от которого горчило во рту.

— Ваши апартаменты на эту ночь. Здесь вы будете в полнейшей безопасности, — заверила меня все та же женщина из аэропорта.

— Спасибо.

Я отложила в сторону небольшой чемодан и растерянно осмотрелась. Мне полагалась небольшая квартира. Крохотная кухонька, примыкающая к гостиной, и спальня, в которую вместилась лишь не слишком широкая кровать. Я достала чистые вещи и заставила себя сходить в душ. Сил не было, мой туалет не занял много времени. Я уже хотела выйти из ванной, когда мое внимание привлек посторонний звук. Сердце опустилось в пятки, я затравленно осмотрелась в поисках… чего угодно, что можно было бы использовать в качестве оружия. Но кроме зубной щетки — ничего не смогла найти. Схватив ее трясущимися руками, я резко оглянулась. На все про все у меня ушло всего несколько секунд, каких-то пару ударов сердца, а казалось, будто целая вечность! Дверь распахнулась и…

— Макс! Макс… — облегчение ударило под колени, я пошатнулась, падая прямо в его сильные, надежные руки, перевитые реками вен. — Я так испугалась, господи, почему они не сказали, что ты придешь? — бессвязно бормотала я, чередуя слова с поцелуями. Влажными, жаркими и голодными…

Пальцы скользнули вверх, ухватились за пуговицы на его рубашке в тонкую голубую полоску, не в силах с ними справиться, отчаянно дернули ткань.

— Тише, девочка, тише… — шептал Макс, стягивая тонкую куртку, срывая с себя одежду. Шаря руками по моему голому телу, жаля ответными поцелуями. Не знаю, что чувствовал он, но мой недавний ужас теперь обернулся голодом. Отчаянной жаждой плоти.

— Люблю тебя, люблю… Люблю… — шептали, то ли я, то ли он… то ли мы оба сразу.