Кульбит

Работали мы с Филиппычем очень слаженно. Пока он резвым скакуном мчался в галоп от пункта "А" к пункту "Б", я рысил вдоль забора в обратом направлении – от пункта "Б" к пункту "А". Когда рокиро́вка состоялась, каждый занялся своим делом.

Дядь Жора принялся бить ни в чем не повинный огнетушитель головой о землю, матерно требуя выдать пену для тушения мнимого пожара. Огнетушитель, в свою очередь, шипел и кашлял, но пену выдавать отказывался, потому как был просрочен настолько, что просто забыл, как это делается.

Я тоже не сидел без дела. Прошмыгнув в кандейку, я нашел в шкафчике стола ключи от склада, достал из-за пояса подогретый моим телом пластилин, сделал несколько отчетливых слепков, вернул ключи на место, украл из вазы барбариску и был таков.

Добравшись до дома, я слазил на чердак, нашел связку старых ключей, примеченную мной недавно, подобрал по слепкам наиболее подходящие болванки и выточил надфилем дубликаты.

Итак, доступ к инвентарю я получил. Одной проблемой меньше. Но были еще две.

Так, учитывая расстояние между домами, требовалось минимум четыре стабилизирующих троса, по два с каждой стороны, растягивающих основной канат вниз и в стороны, чтоб его не раскачивало при порывах ветра. Однако я облазил оба здания вдоль и поперёк, но так и не нашёл, за что можно было зацепить стабилизаторы. Залезть на стену пятиэтажки и незаметно(!) пробить перфоратором бетонную плиту, чтоб вкрутить крюк – задача, прямо скажем, невыполнимая. В итоге решил вовсе от них отказаться. Знаю, рискованно. Но, как говорится, если нет того что любишь, любишь то что есть.

Вторая проблема – это погода. Небо должно было быть пасмурным, чтоб люди, стоящие внизу, могли смотреть на меня, не щурясь. При этом без дождя, чтобы трос оставался сухим. Ну и по возможности без ветра, так как канат будет не зафиксирован.

Так что теперь мой распорядок дня претерпел серьезные изменения: я ложился спать в шесть часов вечера, как раз к тому времени, когда Ричард возвращался со службы. Это минимизировало вероятность нашей встречи. Возможно, это звучит наивно, но мне хотелось, чтобы он заскучал по мне и осознал свою неправоту.

Просыпался я в три часа ночи и первым делом проверял прогноз погоды на ближайшие часы. Потом разминался, завтракал и забирался на чердак с позаимствованным у Айвазовского биноклем. Отсюда я каждое утро наблюдал, как мой Ричард совершает без меня пробежку, отжимается, подтягивается на собранном мной турнике. Как он поливает свое идеальное и такое желанное тело ледяной водой. Растирается полотенцем.

Иногда мне казалось, что он чувствует мой взгляд. Потому что время от времени он оборачивался и несколько секунд смотрел на мой дом. Или он просто ждал, что я выйду к нему? Ну уж нет. Сам прогнал, вот сам и позови.

А ещё я несколько раз повторил свой подвиг с посещением его окна. Сон у Ричарда, я скажу, воистину богатырский. Мне кажется, даже если бы я устроил в его спальне дискотеку, он бы этого не заметил. И потому я осмелел настолько, что позволил себе войти в комнату и минут десять просидел на полу рядом со спящим, положив руки на его постель и блуждая взглядом по его потрясающему телу. Не мог не обратить внимание на то, как сквозь простыню отчетливо проступает его утренняя эрекция. Сразу вспомнилось, как совсем недавно я сам стал причиной его возбуждения. Как он боролся с собственным желанием и победил искушение оказаться в моих руках.

«Мой дикарь. Ну и зачем ты мучаешь себя? Позволь мне коснуться тебя губами. Я сделаю это так, как не сможет ни одна женщина. Ни одной из них не дано понять твое тело так, как понимаю его я. А еще я всегда буду честен с тобой. Мужчина не способен лгать в постели. Ты всегда будешь видеть моё возбуждение. Когда я буду дрожать в твоих руках на пике блаженства, ты будешь точно знать, что я искренен. Что именно ты вызываешь во мне эту дрожь. И это кратно умножит твои собственные ощущения. Просто поверь мне. Дай всего один шанс. Всего одну ночь. Проведи ее со мной. И ты уже не сможешь отказаться от меня. Ты сделаешь меня своим. И я с любовью буду согревать тебе и постель, и душу. Мой дикарь с королевским именем и львиным сердцем, душой и мыслями я давно уже твой. Так забери и тело. Я хочу принадлежать тебе».

Потом я поцеловал кончики своих пальцев и приложил их к подушке, оставляя на ней свой невидимый поцелуй. И лишь после этого бесшумно покинул спальню.

Шоу

И вот оно долгожданное утро. Синоптики, наконец, выдали именно тот прогноз, который в точности подходил по всем заданным параметрам. В половине четвертого утра, я уже лазил по своим пятиэтажкам.

Сначала с помощью сброшенной вниз веревки затянул на крышу один конец каната, закрепил его за присмотренную для этих целей бетонную тумбу. Потом то же самое проделал со вторым концом на другой крыше. Но в этот раз натянул трос с помощью лебедки до состояния струны. Встал на него, слегка попрыгал. Подтянул ещё. Точно музыкант настраивающий свой инструмент перед концертом. После закрепил специальными хомутами и глянул на часы.