Куликовская битва. Сборник статей

Несколько по-иному освещает Куликовскую битву Троицкая летопись, которая, как указывает Д. С. Лихачев, явилась первым сводом, где нашла отражение московская трактовка событий. В этой летописи поход Мамая представлен как угроза не только Московскому княжеству, но и всей Русской земле. «Хотя пленити землю Русскую», Мамай собрал войско, куда входили силы половецкие и татарские и «наемные рати мпоги» — «Фрязы и Черкасы и Ясы». Троицкая летопись, хотя и не указывает на стремление московского князя объединить силы русских княжеств, подчеркивает его стремление не только «оборонити своея отчины», но и «всю Русскую землю»[4]. В этой летописи было выдвинуто обвинение рязанскому князю Олегу в том, что он не принял участия в отражении нашествия Золотой Орды. Больше того, указывает летописец, князь Олег «посылал на помощь Мамаю свою силу, а сам на реках мосты переметал»[5]. Выдвинув это обвинение, летописец умолчал о союзе Мамая и Олега с Литвой. Чувствуя свою вину, Олег после поражения Мамая направил в Москву послов. Он молил о прощении и изъявлял готовность подчиниться Дмитрию Ивановичу («рядишася у него в ряд»). Князь Дмитрий простил Олега, но посадил в Рязани своего наместника.

Еще короче упоминание о Куликовской битве в Псковской I летописи, составленной, по мнению А. Н. Насонова, во второй половине XV в. Этому событию посвящено лишь несколько строк. «Бысть похвален [ие] поганых Тотар на землю Роускую: бысть побоище велико, бишася на Рожество святыя богородица, в день соуботпый до вечера, омерькше биючися; и пособе бог великомоу князю Дмитрею, биша и на 30 верст гонячися». Это выдающееся событие поставлено в один ряд с упоминанием, что «того же лета во озере Чюдском истопли четыри лодии»[6].

На аналогичных позициях стоял Рогожский летописец[7]. Причиной столь скромного отражения событий, имевших общерусское значение, было то, что Тверь, Нижний Новгород и Рязань продолжали упорствовать и не желали признавать Московское княжество лидером политического объединения русских земель. Согласно Тверской летописи главным оплотом борьбы Руси с монголо-татарами является не Москва, а Тверь. Эта летопись противопоставляет тверскую политику союза с Литвой московской политике союза с Ордой.

Таким образом, летописи конца XIV и середины XV в. не всегда поднимались до осознания роли Куликовской битвы как общерусской победы, явившейся результатом объединения всех сил вокруг Москвы.

По-иному трактуют эти проблемы летописи времени складывания Русского государства с центром в Москве. До нашего времени не дошел общерусский свод 1418 г., составленный при митрополите Фотии. Мы располагаем Московским сводом 1479 г., где освещены главные проблемы, волновавшие современников. Середина XV в. характеризуется обострением феодальной войны. Она приобретает напряженный характер в связи с тем, что в нее вмешиваются татары, участившие свои набеги на Русь. Положение изменилось только в последней четверти XV в., когда были ликвидированы уделы и пала Новгородская республика. В результате объединения русских княжеств создались предпосылки для ликвидации остатков золотоордынского ига. Ф. Энгельс подчеркнул эту сторону исторического процесса: «… В России покорение удельных князей шло рука об руку с освобождением от татарского ига, что было окончательно закреплено Иваном III»[8]. Борьба с сепаратными удельными князьями вновь выдвинула на первый план идею объединения сил для полного освобождения от иноземного ига. Победа в Куликовской битве звучала как призыв к окончательному освобождению, которое могло быть осуществлено в результате объединения княжеств вокруг Москвы.