Куликовская битва. Сборник статей

В летописях второй половины XVI в., когда процесс образования Русского централизованного государства был в основном завершен, события Куликовской битвы излагаются короче и спокойнее. На первый план выдвигается мысль, что эта победа способствовала единению русских земель. Никоновская летопись в доказательство приводит факт, что сразу же после битвы (1 ноября 1380 г.) русские князья, «сославшеся, велию любовь учиниша между собою»[18]. Эта летопись повторяет главные положения Новгородской IV летописи. Антирязанское и антилитовское звучание рассказа об обстоятельствах Куликовской битвы стало традиционным. В то же время все резкие выражения в адрес Олега и Ягайло были опущены. Больше того, в летописях сделаны попытки объяснить поведение рязанского князя желанием уберечь свое княжество от окончательного разорения.

Таким образом, тема Куликовской битвы стояла на первом плане не только в XIV, по и в XV–XVII вв. Она была важнейшим средством идеологической борьбы правящего класса за утверждение руководящей роли в процессе становления Русского централизованного государства. Этому способствовала также церковь, канонизировавшая Дмитрия Донского.

Отдельно стоят сказания о Мамаевом побоище. Их существует несколько редакций, часть которых собрал и издал С. К. Шамбинаго[19]. Сказания представляют собой сводные тексты из различных повестей и поэтических произведений типа «Задонщины». Эти сказания составлялись то при великокняжеских, то при митрополичьем дворах. Поэтому события освещаются под определенным углом зрения. По мере отдаления событий в сказаниях наслаивается все новый материал, нередко искажающий историческую правду. Наиболее ценные повести, помещенные в летописях XV в., были использованы при составлении летописей XVI–XVII вв. (например, Никоновской летописи).

Новый этап в развитии этой темы связан со становлением дворянской историографии в XVIII в.

Первое описание событий XIV в. дал один из крупнейших деятелей петровского времени — В. Н. Татищев. Он доказывал историческую обусловленность самодержавия. Освещение борьбы с золотоордынским игом имело целью доказать, «сколь монаршеское правление государству нашему прочих полезнее»[20]. Стремясь приблизиться к первоисточнику, Татищев широко привлекал летописный материал. Он даже сохранил характер летописного изложения. Привлечение первоисточников, по мнению Татищева, должно было поднять научный уровень истории, чтобы «чрез нея неприятелей наших, яко польских и других, басни и сусчие лжи, к поношению наших предков вымышленные, обличатся и опровергнутся»[21].

Следуя главным образом за Никоновской летописью, Татищев довольно подробно осветил ход событий. Заключая описание Куликовской битвы, Татищев написал: «А ноября 1 вся князи рустии, сославшися межи собою, учиниша межи собою любовь и закляшася всии друг под другом ничего не искати, татаром не клеветати и на Русь не наводити, и асче на кого будет беда от татар, всем за един стояти»[22].

На Татищеве завершается летописный период освещения исторических событий, относящихся к концу XIV в.

* * *

Расцвет дворянской историографии Куликовской битвы падает на XIX столетие. В начале века выступил Н. М. Карамзин. Как и Татищев, он прославлял самодержавие, видя в нем «палладиум России». Рассмотрев исторический процесс с реакционных позиций, Карамзин сделал вывод, что «Россия основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а спаслась мудрым самодержавием»[23].

«История государства Российского» предстает перед нами как история великих князей и русских царей, как история самодержавия. Карамзин поднимает на щит «сильных» государственных деятелей.

События конца XIV в. как нельзя лучше укладывались в эту схему. Время великого княжения Дмитрия Ивановича, по Карамзину, составляет грань русской истории. С ним историк связывает оформление идеи «искоренить систему уделов»[24], без чего было невозможно приступить к политическому объединению русских земель. На пути стояли Тверь, Рязань и Орда. Главным противником была, конечно, Золотая Орда. Однако, прежде чем ставить вопрос об освобождении Руси от иноземной зависимости, нужно было заставить Тверь и Рязань отказаться от сепаратистских устремлений. В этих целях «великий князь оказал деятельность необыкновенную, предвидя, что он в одно время может иметь дело с тверитянами и с Литвою и Монголами»[25]. В результате успешных походов против Твери великий князь Дмитрий заставил признать за Москвой право на объединение русских княжеств для предстоящей борьбы с Ордой.