Куликовская битва. Сборник статей

В 1373–1378 гг. ареной постоянных стычек с отрядами Мамая становятся земли Рязанского и Нижегородского княжеств. Особую активность монголо-татары проявляют в районе Запьянья. Это объясняется тем, что здесь их отряды могли скрытно подходить к русским рубежам, пользуясь благорасположением мордовских феодалов. С их помощью в 1377 г. на р. Пьяне была устроена настоящая резня потерявших бдительность русских отрядов, вслед за которой последовало взятие Нижнего Новгорода[732]. Зимой того же года русские князья предприняли ответный поход на мордовские владения и «всю землю их пусту сотвориша»[733]. Это была крупная военная акция оборонного характера, проведенная в зоне непосредственного влияния Мамая, что, безусловно, задевало его интересы. Для ответного удара в 1378 г. на Русь направляется большая рать под предводительством Бегича. Хорошо поставленная разведка позволила Дмитрию Ивановичу не только серьезно подготовиться, но и не допустить неприятеля в пределы Московского княжества. Битва произошла на рязанской территории у р. Вожи[734] и кончилась полным разгромом Бегича. Это поражение нанесло скандальный урон престижу Золотой Орды и привело Мамая в такую ярость, что он немедленно, «собрав остаточную силу свою и совокупив воя многы, поиде ратию вборзе без вести изгоном на Рязаньскую землю»[735]. Нападение было организовано явно на скорую руку и основная цель его — сгладить психологическую тяжесть впечатления от битвы на Воже — в определенной степени Мамаем была достигнута. Взятие Переяславля, угон большого числа пленных и разнузданный грабеж Рязанской земли — все это несколько поддержало авторитет беклярибека среди соплеменников. Однако Мамай и не помышлял во время этого нападения взять реванш у московского князя. Политический и военный опыт Мамая позволил ему безошибочно оценить мощь Дмитрии Ивановича и начать всестороннюю военную и дипломатическую подготовку для решающего удара по окончательно вышедшей из повиновения Москве.

Мамай не мог не знать о событиях, происходивших на левобережье Волги, и о появлении здесь нового сильного соперника, имевшего к тому же юридические права на золотоордынский престол, ибо он принадлежал к роду Чингизидов. Последнее обстоятельство низводило Мамая до роли обычного, хотя и довольно удачливого, узурпатора, нарушившего освященный именем Чингис-хана основной принцип наследования престола во всех монгольских государствах. Все это, несомненно, подстегивало его замыслы скорейшего приведения Руси к полной покорности. Появившийся в Сарае ал-Джедид сильный хан мог заявить о своих правах сюзерена на все земли мамаевой Орды, ранее подвластные Чингизидам, и попытаться привлечь московского князя в качестве временного союзника в борьбе против Мамая. Недавние события 60-х годов, когда Мамай соперничал с сарайскими ханами за власть над русскими землями, напоминали, что подобная угроза могла обернуться реальностью в самое ближайшее время. Вторичное появление и явный успех Тохтамыша в борьбе против сепаратистов левобережья должны были поторопить Мамая. Выступать против Чингизида в такой ситуации было бы несомненным просчетом. За многие годы это был первый хан, юридические права которого на сарайский престол в глазах современников были неоспоримы. Кочевое и оседлое население присарайских областей, измотанное бесконечными усобицами, отнеслось к нему явно благосклонно. В дополнение к этому за спиной Тохтамыша стоял Тимур, считавший честью для себя оказать помощь настоящему Чингизиду. Поход же на Москву, в результате которого Мамай не сомневался, ибо успел провести успешную военную и дипломатическую подготовку, сулил многое. Победа над Дмитрием Ивановичем укрепляла авторитет беклярибека в Орде, давая ему моральное право на присвоение желанного ханского титула. Она приносила столь необходимые в борьбе против Тохтамыша деньги. Она позволяла требовать от русских князей участия в дальнейших военных предприятиях Мамая. Она, наконец, надолго могла лишить русских князей моральных и физических сил в дальнейшей борьбе против монголо-татарского гнета. Мало ли какие еще внутригосударственные и внешнеполитические выгоды предполагал извлечь Мамай из этого похода.