Куликовская битва. Сборник статей

Подготовка к решительной схватке с московским князем началась непосредственно после осени 1378 г., когда крупная по численности рать Бегича потерпела поражение на Боже. В течение 1379 г. и первой половины 1380 г. Мамай, судя по всему, принял энергичные меры для пополнения своей армии. Дипломатические переговоры и щедрые посулы позволяли надеяться на участие в кампании отрядов литовского князя Ягайлы. Политика угроз и запугивания фактически сделала рязанского князя Олега также союзником Мамая. Однако ситуация, сложившаяся непосредственно перед битвой, явно была на руку Олегу, позволяя ему играть роль выжидающего в стороне наблюдателя. Этому способствовало перенесение театра военных действий на золотоордынскую территорию, отрезавшее рязанского князя от сил Мамая. Если бы армия Мамая появилась на территории Рязанского княжества, то полки Олега, несомненно, пополнили бы ее. Но пока этого не произошло, Олег предпочитал вести двойную игру: с одной стороны, он боялся Мамая, с другой — понимал, что спокойствие его приграничного княжества будет гарантировано только после разгрома южного соседа.

Летописные сообщения о составе армии Мамая перечисляют в ее рядах всех ордынских князей, а также дополнительно нанятые рати: «Бесермены, и Армены, и Фрязи, Черкасы, и Ясы, и Боуртасы»[736]. Кто в этом списке понимается под бесерменами, трудно сказать, ибо в летописях этим термином обозначаются мусульмане вообще[737]. Однако не исключено, что летописное указание может относиться к мусульманским отрядам, навербованным в Азербайджане, связи которого с Золотой Ордой имели давний характер. Такой же отряд наемников был приглашен из Армении. В среде армянских феодалов, видимо, было довольно распространено наемничество, что подтверждает наличие у сельджуков наемного войска из армян[738]. Под именем летописных фрязов фигурируют отряды итальянских городов-колоний южного берега Крыма и Таны в устье Дона. Эти города были связаны с Золотой Ордой традиционными договорами о военной помощи, в обмен на которую итальянским колонистам и купцам гарантировались безопасность и свобода торговли[739]. Таким образом, их отряды не были наемниками в полном смысле этого слова, а обязаны были выступать, соблюдая существующую договоренность. Присланные генуэзцами силы не могли быть очень большими, так как содержавшиеся в городах-колониях итальянские гарнизоны были численно незначительны[740]. Жившие на Северном Кавказе черкесы и ясы (осетины), а также средневолжские буртасы находились в полной вассальной зависимости от правителей Золотой Орды, так как районы их расселения составляли часть территории этого государства.

Основная масса собранного Мамаем войска состояла из рядового кочевого населения, сформированного в отряды легкой, подвижной кавалерии, привыкшей действовать в степных условиях. Наемные полки, несомненно, не имели здесь решающего значения, так как численность их была невелика, хотя, конечно, нужно отметить их хорошую военную выучку и опыт. Определение общей численности армии Мамая довольно затруднительно и может быть сделано лишь косвенным путем. Например, для сравнения укажем данные об армии Тохтамыша, собранной им в 1385 г. для похода на Тебриз. Современник охарактеризовал ее как «огромное войско около 9 туманов»[741], т. е. 90 тыс. человек. При этом нужно учесть, что Тохтамыш мог набирать воинов с объединенной территории государства, Мамай же — лишь с областей западнее Волги. В связи с этим можно предположить, что под флагами Мамая в Куликовской битве участвовало 50–60 тыс. человек.