Кулинар

В любом случае им с Мараваном нельзя было проигрывать. Они потратили на этот обед больше двух тысяч франков, включая деньги на шампанское и вино. Ни она, ни он так и не успели ничего отложить на черный день. Дела в «Пище любви» до последнего времени шли настолько хорошо, что они не экономили. Кроме того, закупили высокотехнологичное кухонное оборудование, ставшее теперь бесполезным.

Ценовая политика также требовала пересмотра. Надбавки на обыкновенную еду должны быть меньше, чем на «терапевтическую». Ан-дреа подсчитала, что эта потеря компенсируется за счет большего количества гостей. В среднем, чтобы не остаться в убытке, фирма должна обслуживать шесть человек за один раз. Поэтому первый ужин, на четверых, оба сочли неплохим началом.

Но в течение следующей недели новых клиентов не объявлялось, и Андреа нервничала. Наконец она позвонила той своей знакомой, которая собирались «очень, очень скоро» сделать заказ.

— Видишь ли, — сказала ей Андреа, — я забронировала для тебя два вечера и просто хочу уточнить, не поменялись ли твои планы.

— Ах! — отвечала знакомая. — Это так любезно с твоей стороны. Но дело в том, что мы еще не совсем определились со сроками. Я не хочу, чтобы из-за меня ты кому-нибудь отказывала. Знаешь что? Поставь на эти дни кого-нибудь другого, а мы позвоним тебе, как только что-нибудь прояснится. Не хочу, чтобы ты пострадала, если у меня совсем не получится.

Другая гостья, которая «очень скоро» планировала позвонить Андреа, отделалась подобными отговорками.

•-•

Мараван опустился на колени перед домашним алтарем. Его лоб коснулся пола. Он молился Лакшми за своего любимого племянника. Сегодня до него дошло известие, что Улагу вот уже второй день как пропал без вести. Еще вчера утром он был с братьями и сестрами, однако вечером не вернулся домой.

Сейчас, когда на севере Шри-Ланки пропадал четырнадцатилетний мальчик, это могло означать одно из двух: он либо умер, либо стал солдатом. Добровольно или принудительно, присоединился ли к «тамильским тиграм» или к тем, кто воюет против них на стороне правительственных войск.

Мараван молился, чтобы это оказалось не так. Чтобы уже сейчас, когда он стоит на коленях перед статуей богини, Улагу был дома, цел и невредим.

Из кухни послышался сигнал мобильного телефона. Мараван не обратил на него внимания. Закончив молитву, он вполголоса затянул мантру.

Наконец он встал, сложил ладони перед грудью и слегка поклонился, коснувшись лбом пальцев. И только после этого пошел на кухню и продолжил готовку еды на послезавтра, прерванную ради пуджи.

На холодной плите стояло четыре чугунка с разными видами карри, каждый из которых имел свой цвет: карри с ягненком и йогуртом — светло-коричневый; рыбный на кокосовом молоке — желтый; овощной — зеленый; наконец, из омара — оранжевый.

Мараван хотел путем гелификации получить из них четыре разноцветных кусочка желе, а затем уложить на каждый основной компонент соответствующего блюда: розовый ломтик филе ягненка — на светло-коричневый; тушеного палтуса — на желтый; наполненные оранжевой чечевицей кусочки бамии — на зеленый; наконец, омара — на оранжевый.

Он снова зажег огонь и смотрел на него с отсутствующим видом, пока из горшочков не показались первые струйки пара.

Тут ему на глаза попался лежавший на кухонном столе мобильник. На дисплее высветилось сообщение о пропущенном звонке и поступлении эсэмэс.

«Прекрати», — гласил текст.

Мараван не придал ему большого значения. Он подошел к плите и выключил газ.

На третий день после исчезновения Улагу о нем не было никаких известий.

На четвертый пришли «тигры».

Мараван продолжал свои эксперименты с ге-лификацией, когда в дверь позвонили. На пороге стояли два его соотечественника. Одного звали Теварам, и он состоял в партии ТОТИ. Это он предложил Маравану работу с мотагамами, потребовав за это «пожертвование» в размере тысячи франков.

Другой держал в руке кейс.

— Это Ратинам, — представил своего спутника Теварам. — Мы можем войти?

Мараван кивнул, неохотно пропуская земляков.

Теварам заглянул на кухню.

— Хорошее оборудование, — кивнул он. — Дело, как видно, продвигается.

— Чем могу быть полезен? — спросил Марван.

— Говорят, вы организовали кейтеринг, — продолжал Теварам.

Тот, кого он назвал Ратинамом, молчал, пристально глядя на Маравана.

— Да, иногда я готовлю на продажу, — кивнул Мараван. — Готовить — моя профессия.

— И успешно, насколько я знаю! — воскликнул Теварам. — На прошлой неделе вы отослали домой больше шести тысяч франков! Вас есть с чем поздравить.

Маравана не удивило, что хозяин «Баттикалоа-Базара» рассказал этим людям все.

— Моя двоюродная бабушка больна, — объяснил он.

— Вы полностью рассчитались с Ори, поздравляю еще раз! — продолжал Теварам, не обращая внимания на его слова.

«Значит, и Ори тоже», — подумал Мараван.

— Завтра Мавирар — День героя, — напомнил Теварам.

Мараван кивнул.

— Мы принесли вам речь Велупиллая Праб-хакарана. — Теварам взглянул на своего спутника.