Кулинар

Она позвонила человеку, который хотел «эротический ужин», и тот подтвердил свой заказ коротко и определенно: «Да».

Его звали Рорер, и он не стал откладывать дела в долгий ящик. «Они», — он не стал уточнять, с кем именно Андреа имеет дело, — занимаются организацией досуга для людей, которые предпочитают держать свои имена в тайне. Если Андреа считает, что их фирме действительно есть что предложить, Рорер рекомендует им провести «пробный сеанс». Дальнейшее сотрудничество зависит от его результатов.

Уже на следующий день Андреа встретилась с Рорером, чтобы осмотреть место проведения ужина.

Коротко стриженный мужчина около сорока лет смерил ее профессиональным взглядом. Он был на голову ниже Андреа. В тесном лифте она дышала запахом его пота и туалетной воды «Пако Рабанн».

Андреа нашла квартиру подходящей, а срок через четыре дня — тут она сверилась со своим ежедневником — вполне приемлемым.

Ужин они решили накрыть в спальне. Для этого из комнаты убрали мебель, и Андреа соорудила обычный для «эротических ужинов» столик с покрывалом и подушками для сидения. Рядом поставила медный таз для омовения рук, потому что есть снова решили пальцами.

Марван впервые работал в высоком поварском колпаке. На этом настояла Андреа, и у него не возникло желания ей перечить.

Ужин предназначался для мужчины и женщины. Когда пара встретилась, Рорер удалился. Однако Андреа и Мараван должны были ждать до самого конца, пока их не позовут.

Меню оставили без изменений.

Мараван готовил с прежним вниманием к каждой мелочи, однако Андреа заметила, что на этот раз без особого энтузиазма.

Мужчине — начальнику Рорера — перевалило за пятьдесят. Он выглядел, пожалуй, слишком ухоженным. Был одет в блейзер с золотыми пуговицами, серые габардиновые брюки и рубашку в сине-белую полоску, высокий воротник которой скрепляла золотая булавка, сверкающая из-под желтого галстука. Зеленые глаза гармонировали с зачесанными назад рыжеватыми волосами. Андреа обратила внимание на его тщательно отполированные ногти.

Мужчина осмотрел кухню и поздоровался с Андреа и Мараваном, представившись как Кули. Рено Кули.

Его спутницу Андреа увидела впервые, только когда подавала шампанское. Та сидела за трюмо, повернувшись к двери узкой спиной. Ее волосы, длинной не более миллиметра, образовывали на затылке клин. Кожа цвета черного дерева матово блестела при свечах в глубоком вырезе платья.

Когда она повернулась, Андреа увидела округлый лоб, характерный для женщин из Эфиопии и Судана.

Она улыбалась, с интересом глядя на Андреа. На ее полных губах лежала красная помада.

Андреа тоже улыбнулась в ответ. Она давно не видела такой красивой женщины. Негритянку звали Македа, и она наслаждалась едой с такой радостью и самозабвением, что Андреа усомнилась в ее профессионализме.

Кули, напротив, сохранял самообладание и даже не расстегнул воротник, грозивший, как казалось Андреа, его задушить.

После конфет, когда храмовый колокольчик смолк окончательно, Андреа с беспокойством стала прислушиваться к доносившимся из спальни звукам.

Наконец на кухню вышел Кули.

— Разумеется, вы знаете, как вызвать этот эффект, — начал он. — Все это «эротическое меню», и свечи, и колокольчики, и то, что мы едим руками... Но нет ли здесь чего-нибудь другого, кроме этого?

Щеки его раскраснелись, воротник по-прежнему оставался застегнут.

— Ничего, — ответил Мараван, — все, что вы сейчас перечислили, и есть причина эффекта.

— Но как такое получается?

— В этом, господин Кули, и состоит наша профессиональная тайна, — вмешалась Андреа.

Кули кивнул:

— Надеюсь, другие тайны вы храните так же хорошо.

•-•

С тех пор «Пища любви» регулярно готовила для Кули. Местом проведения встреч по-прежнему были апартаменты в Соколином переулке. Только гости менялись. Главным образом мужчины.

Рене Кули обеспечивал эскорт-сервис для особо требовательных и высокопоставленных клиентов: крупных финансистов, лидеров Международной футбольной ассоциации или просто тех, кто решил устроить себе маленькую промежуточную передышку между работой и отдыхом с семьей в горах. Все они настаивали на сохранении визита в глубокой тайне. Зачастую их сопровождали внушительного вида мужчины, которые перекусывали в гостиной принесенными с собой бутербродами.

Кули не торгуясь платил установленную Андреа цену: две тысячи франков плюс напитки.

Андреа, никогда не имевшая дела с людьми этого круга, была очарована. Она быстро сошлась с женщинами, которые часто приезжали раньше своих клиентов и дожидались их в зале с бокалом вина и сигаретами. Они отличались красотой, одевались по высокой моде, носили дорогие ювелирные украшения и обращались с Андреа как с равной. Обладая чувством юмора, они умели дистанцироваться от своей работы и рассказывали о ней с иронией, чем часто смешили Андреа.

Женщинам нравилась еда. Потому что, как выразилась одна бразильянка, после нее и все остальное становилось немного приятнее.