Кулон с ее именем

«Она будет стоять на утесе, – девушка словно перенеслась в другое измерение, перед ее мысленным взором необыкновенно ясно предстало изображение, – кудри развеваются, а взгляд обращен вдаль. Она не плачет, но в глазах застыла скорбь, которую ничем не изгнать. Прекрасные черты лица горят внутренним огнем, а прижатые к груди руки, как в молитве, делают ее силуэт хрупким и одновременно сильным. На ветру развеваются складки платья, придавая ее образу эфемерности, будто она уже готова сбросить свое тело и взмыть на небеса к своему принцу. Но внизу, – Эмбер слегка улыбнулась, радуясь собственной задумке, – угрожающе плещется черное море, с яростью кидающееся на острые скалы. Вдалеке можно разглядеть силуэт корабля. Он такой маленький, но его белые паруса ярко видны на фоне темной воды. Но Сирена не смотрит вниз, ее сердце пока еще полно любви, пусть и омраченной потерей».

Эмбер тяжело вздохнула. Тьма всегда была рядом с Сиреной, жила в ней самой. Девушка поняла эту легенду не как историю о любви или мести. Это была история борьбы. Сирена всю свою жизнь боролась с темной сущностью внутри себя. Ее успехи сменялись неудачами, во время которых погибали люди, но девушка никогда не сдавалась. Даже ее решение уйти в леса было решением бойца. Сирена вновь и вновь бросалась на скалы Тьмы и постепенно подтачивала, ослабляла их. Она заслужила счастья. Тем больнее отдавалась в сердце концовка легенды о Сирене.

Прокатившиеся над землей раскаты грома вынудили Эмбер вновь взглянуть на небо, готовое прорваться потоками дождя. Крепко сжав в кулаке плату за вышивку, которую девушка положила в карман, она ускорила шаг, почти срываясь на бег и надеясь успеть до начала грозы.

Но она не успела.

Глава 8

Дневник Джессики Нуар

Время на корабле тянется ужасно медленно. Мое тело протестует, прося нагрузок, но я не могу даже нормально походить. Вынужденное безделье, приправленное чувством, схожим с тем, что испытывает загнанный в угол зверь, сводит меня с ума.

Единственная радость – книги (Генри привез с собой парочку и дал мне почитать). И этот дневник. Не думала, что я буду настолько рада тому, что родители научили нас с Эмбер грамоте. В ином случае я бы точно свихнулась. А так, читая, я хотя бы на время переношусь с корабля в другое место, иду вместе с героями, чувствую то же, что и они. Наверное, это еще один способ сбежать от реальности, и он мне в новинку. Честно говоря, ненавижу себя за то, что бегу. От правды, от своих воспоминаний. От той, кем была и кем стала. Я как будто отчаянно пытаюсь насытиться, сорвать все плоды с дерева жизни, боясь, что то в любой момент завянет или меня оттащат от него. Эмбер как-то сказала, что я веду себя по-детски. Помню, я тогда разозлилась: сестра ничем не лучше меня, прячется за маской, высеченной изо льда, которая иногда становится настолько прозрачной и незаметной, что мне уже кажется, что Эмбер всегда была такой – серьезной и собранной, отстраненно вежливой и неумолимо недосягаемой. Закованной в нежелание открываться кому бы то ни было. И тогда я задаюсь вопросом, куда подевалась та девочка, которая любила печенье с шоколадной крошкой и заразительно смеялась, когда мы, что-то учудив, бежали с места преступления. Должно быть, та Эмбер умерла, как и прежняя я.

Тоска по ним с Томом гложет меня с каждым днем все больше и больше. Мне одновременно хочется и плакать, и кричать. Могу я делать только первое (и то тихо), чтобы никто не заподозрил, что на корабль пробралась женщина. Так что да – чтение и рисование – это лучшие способы отвлечься от этого разрушающего чувства. Но и эти занятия не могут продолжаться постоянно. Приходится беречь свечи, у Генри их не так много. А еще я просто не могу постоянно сидеть в темноте. Мне постоянно кажется, что там кто-то притаился и все ждет, пока я закрою глаза, чтобы наброситься. Все-таки мне повезло, что я оказалась в самом верхнем трюме, а не в самом чреве корабля. Не знаю, чтобы делала, постоянно окружай меня тьма, ведь вниз даже не доносятся крики чаек и шипение волн. Гробовая тишина. Брр…

Хотела бы написать, что один день похож на другой, но это было бы неправдой. По крайней мере, из этого правила точно появилось исключение, произошедшее не далее, чем вчера. Шторм.