Кулон с ее именем

Сначала мне показалось, что я взлетела. Все тело поднялось в воздух, и на миг я ощутила себя птицей. Казалось, стоило лишь взмахнуть крыльями, и я улечу на свободу. Но в следующую секунду удар об пол выбил у меня весь воздух из легких. Это было ужасно. Беспомощно хватая ртом кислород, я попыталась перекатиться на бок, но следующий удар пнул меня обратно на бочки. Не знаю, сколько так продолжалось, после пятого столкновения с деревом я перестала считать. Меня мотало из стороны в сторону, и все-таки, уцепившись за какие-то ящики, я сумела встать и подойти к стене. Оглушительный удар грома был подобен громогласному хохоту неизвестного мне божества, потешающегося над потугами смертных. У меня скользнула мысль, что, возможно, не стоит выглядывать в световое окно. И так было понятно, что дело плохо. Но я все же выглянула. И окаменела. Все волоски на коже встали дыбом, и я не могла шевельнуть и пальцем.

Волны яростно врезались в корабль, и дерево в ужасе скрипело, стараясь удержаться под натиском моря. Не знаю, сумею ли я когда-нибудь забыть этот звук. Ветер завывал, и его порывы превращали капли дождя в остро заточенные кинжалы, ранящие не хуже своих собратьев из металла. Вокруг словно бесновались демоны, и их морозящие кровь ухмылки сверкали молниями, раздирающими небо.

Я отчаянно металась по трюму, понимая: если «Афродита» пойдет ко дну, я упокоюсь вместе с ней. И это приводило меня в ужас. Я не хотела умирать. Я просто не могла умереть. Эмбер и Том нуждались во мне, я сама нуждалась в них. На один краткий миг корабль выровнялся, и меня посетила наивная надежда на то, что все закончилось. Резкий удар врезавшейся в волну «Афродиты» я почувствовала всем телом. Меня отбросило в сторону, сила толчка позволила мне пролететь полтрюма. Одеяла и все, что я использовала в качестве подушек, смягчили удар, не позволив переломать все кости. Но по мне будто пробежал табун лошадей. Застонав, я подползла к стене, сжимая зубы, чтобы не заскулить от страха. Слезы текли по щекам, и на губах пленкой застыл их солоноватый привкус. Привкус поражения.

Я свернулась в клубок, вздрагивая всем телом от каждого удара грома. Мое сердце замирало при вспышках молний, освещающих небо силой тысячи солнц, а панические крики матросов, доносившиеся сверху, с палубы, убивали всю надежду на благоприятный исход. Если уж они, прожженные морские волки, боятся, то чего уж говорить обо мне. Если они в ужасе мечутся по палубе, пытаясь совладать с дикой стихией и понимая, что это бесполезно – я слышала это в их криках, – то мне и подавно не стоит рассчитывать на то, что «Афродита» выдержит этот шторм.

Она, конечно, выдержала. Даже никто из людей не пострадал настолько серьезно, чтобы об этом можно было волноваться. Но в тот момент я вся состояла из страха. Этот первобытный страх, отступающий по мере того, как человечество развивалось, возобладал надо мной и снова заставил почувствовать себя маленькой, бессильной перед властью природы. Слабой.

В тот момент впервые за долгое время я начала молиться. Слова, ставшие до неправильного непривычными, легко слетали с моих губ, тогда как пальцы теребили кулон, который всегда был на мне. Он был такой же частью меня, как рука или нога. Я просила лишь о том, чтобы перед смертью увидеть лица Эмбер и Тома. Чтобы иметь возможность попрощаться, сказать последнее «прости». И то, что я люблю их.

Глава 9

Стоило Эмбер войти в город, как небо разверзлось, исторгнув из себя потоки дождя. Охнув, девушка рванулась вперед, уже не думая о том, что ей не подобает бегать по улицам, словно маленькому сорванцу. Это потеряло свою значимость, стоило возникнуть угрозе промокнуть насквозь и заболеть, в результате чего потерять возможность обеспечивать Тома и себя.

«Надо спрятаться где-то, – скользнула мысль, – переждать грозу».

Взгляд Эмбер заметался по улице, выцепляя названия лавок и других возможных укрытий. Девушка совершенно не обращала внимания на прохожих, большинство которых, как и она, забыли о приличиях и неслись к ближайшему убежищу, только пятки сверкали. Неожиданно Эмбер заметила странную темно-синюю вывеску, посередине которой был изображен шар, застланный густым туманом. Девушка уже хотела пробежать мимо, однако яркая вспышка молнии и почти сразу же раздавшийся за ней раскат грома заставили ее поменять решение.

«Лучше уж сейчас к гадалке, чем потом к аптекарю за лекарствами», – благоразумно решила Эмбер и нырнула в темное нутро дома.

Оказавшись в полумраке коридора, девушка беспомощно заморгала, силясь привыкнуть к темноте. В ноздри сразу же ударил стойкий запах воска от свечей, горящих где-то в глубине находящейся в конце коридора комнаты, а аромат благовоний вызвал нестерпимое желание чихнуть. Эмбер сморщила нос и инстинктивно задержала дыхание, но, напомнив себе, что ей придется провести здесь не одну минуту и даже не пять, бросила это занятие. Чем раньше она привыкнет к странному запаху, тем лучше.