Кулон с ее именем

Эмбер шарахнулась вбок и больно ударилась ногой о комод. Испуг быстро прошел, ведь она знала крик. Прижав руки к груди, в которой неровно билось сердце, девушка зашипела от боли и приподняла ногу. Голень неприятно пульсировала. Не давая себе времени оправиться, Эмбер ринулась к младшему брату и, слегка припадая на ногу, вбежала в его комнату.

– Томас, вставай, – принялась расталкивать она его, зная, что надо разбудить мальчика как можно быстрее, иначе он погрузится в кошмар настолько глубоко, что ей придется со всей силы трясти его, чтобы вытянуть из когтей плохого сна, – проснись, Том!

Мальчик всхлипнул и, дернувшись, резко распахнул глаза. Дрожа, он уставился на Эмбер. А потом принялся отбиваться, молотя кулачками и отталкивая нависшее над ним тело. В его взгляде метался страх: он не узнавал сестру.

– Том, это я, – пытаясь успокоить его и одновременно уклониться от ударов, произнесла Эмбер, – это я, слышишь? Том, это я, Эмбер.

Лишь после того, как Томас пролепетал ее имя, Эмбер позволила себе облегченно вздохнуть. Не отпуская мальчика, она потянулась к тумбочке, чтобы зажечь свечу, и Том принялся одной рукой стирать слезы, прочертившие дорожки по его щекам.

Эмбер невольно вспомнилось, как ей пришлось будить брата целых десять минут, словно сон затянул его в трясину и никак не хотел отпускать свою жертву на свободу. В тот вечер у них с Джесс на головах появилось несколько седых волос.

Наконец Эмбер справилась со свечой, и теплый свет залил заплаканное лицо Томаса. Девушка натянуто улыбнулась ему и прижала мальчика к себе, всем телом чувствуя его судорожные всхлипы.

– Тише, Том, не плачь. Все хорошо, прошептала она ему в макушку, это всего лишь сон. Он не причинит тебе вреда. Подумаешь, какой-то кошмар, разве он может напугать моего смелого братишку?

Мальчик обхватил сестру руками и прижался к ней всем телом. Он все еще всхлипывал, и его слезы пропитали тонкую ткань платья Эмбер, но девушка не обращала на это внимания. Как бы ей хотелось забрать боль брата себе. Чтобы не ему, а ей почти каждую ночь приходилось возвращаться в тот день, когда они обнаружили бездыханные тела родителей. Оказываясь в этом страшном вечере снова и снова.

Эмбер крепко обняла Тома. В отличие от брата, кошмары оставили ее спустя год после того, как она осталась сиротой. Девушка отогнала от себя дурные воспоминания и поверх головы мальчика взглянула в окно. Она уже знала, что не пойдет искать сестру сегодня, не сумеет оставить брата одного. В их семье Эмбер всегда была той, кому удавалось моментально успокоить малыша, даже родной матери это не удавалось так быстро. И сейчас она не нашла бы в себе сил бросить его один на один с подступающим кошмаром.

– Давай, Том, пора спать, – мягко надавив на плечи брата, ласково проговорила девушка.

– Я… – шмыгнул носом Том и уткнулся лицом в грудь Эмбер, тонкими ручонками сжимая талию девушки, – я боюсь. Не уходи, Эмбер, пожалуйста.

– Не уйду, – девушка вздрогнула от пробирающего до костей страха одиночества в голосе мальчика, – я никогда от тебя не уйду, Том. Клянусь.

– А где Джесс? – жалобным голосом спросил брат, и Эмбер почувствовала, как на душе заскребли кошки.

Ее саму снедало беспокойство за сестру, но она не могла отправиться туда, куда хотела: на поиски Джессики. Ей надо было успокоить Тома после очередного кошмара. Ее бы кто успокоил, сказал бы ей кто-нибудь, что все будет хорошо. Как же Эмбер скучала по родителям, по той уверенности, которую они в нее вселяли. Прошло уже несколько лет, а она все не смогла оправиться. Эмбер не была готова заменять Томасу мать, в которой сама все еще нуждалась.

«Перестань, – одернула саму себя девушка, – Том не виноват в случившемся. Ты просто нервничаешь. Если Джесс… пропала, ты единственный родной человек, который у него остался. Он рассчитывает на тебя, он же еще маленький и нуждается в твоей поддержке. Поэтому прекрати жалеть себя и мечтать о том, чтобы время повернулось вспять. Этого все равно не будет. Их не вернуть. Так что сожми зубы и позаботься о том, что осталось от твоей семьи».

– Эмбер? – робко позвал ее Том и преданно заглянул в глаза сестре, – Эмбер, прости, я…

– Нет, – сглотнув выступившие слезы, улыбнулась девушка и устроилась рядом с откинувшимся на подушки братом, успокаивающе поглаживая предплечье мальчика, – тебе не за что извиняться. Джесс, она… Она скоро вернется, Том, не переживай. А тебе нужно поспать. Давай–ка, закрывай глазки и подумай о чем-нибудь хорошем.

Мальчик слегка нахмурился, и Эмбер похолодела, боясь слов, которые могут последовать за этим молчанием. Они все вместе научились радоваться мелочам, на которые в прошлой жизни, беззаботной и не обремененной тяготами, не обратили бы и внимания. Однако для ребенка семи лет этих маленьких радостей было, возможно, слишком мало.