Культ

От этих мыслей во рту появился кислый привкус, и Лили подумала, что совсем не знает свою дочь — что, бесспорно, ее собственная вина. Работа всегда была напряженной: тяжело преподавать полный день и уделять внимание двум детям. Временами Лили не понимала, как у людей так легко все получается на первый взгляд. Некоторые мамочки, кажется, успевают читать и даже поддерживать форму. Она не имела ни малейшего представления, откуда у них берутся силы. Она уже месяцев восемь не ходила на аэробику. В последнее время жизнь неслась в бешеном темпе, но множество людей находят стимул, а значит это ее недостаток. Еще даже до рождения Ханны она боялась, что будет плохой матерью, и тревожное расстройство запустило в нее свои мерзкие зубы. Физические упражнения хорошо справлялись с тревожностью, но она просто не могла найти мотивацию впихнуть их среди прочих дел. И переживания по поводу растущей трещины между нею и Джоном тоже отвлекли ее внимание от детей. Но это не оправдание. Должно быть, с Ханной что-то случилось, раз она поступила так глупо и опасно и ушла из дома среди ночи. Лили думала, что научила Ханну соблюдать осторожность. Не пугая до смерти, она пыталась разными способами донести информацию об опасностях, с которыми можно столкнуться. Ханна сделала это, чтобы обратить на себя внимание? Что-то случилось в школе, о чем Ханна ей не рассказала, потому что она была слишком занята, выставляя отметки или ссорясь с Джоном? А Грег с этим спрятанным под подушку письмом. Он скрывал от нее, потому что думал, что ей все равно?

Мозги болели. Каждая мышца в плечах завязалась в узел. Лили облизала губы. Казалось, что даже язык дрожит. Странное письмо вызывало ненависть. Лили хотелось разорвать его на клочки и сжечь, но теперь это улика. От него могут зависеть жизни Ханны и Грега.

— Ты все еще думаешь, что его написала Аврора? — спросил Джон.

Она подняла голову. Сфокусировалась на его бледном лице.

— Что?

— Письмо. Думаешь, это Аврора?

— Да. Должна быть она. Она живет через пару улиц от Догвуд. Грег уже ходил туда пешком. Он знает дорогу. Должно быть, они решили срезать через лес.

Джон покачал головой.

— Вопрос в том, если они шли к Авроре, то почему их там нет? Они давным-давно должны были дойти туда.

Живот пронзил страх.

Джон сел на другой диван и обхватил голову руками.

— Я не могу перестать думать худшее.

Лили не ответила. У нее нет сил утешать его. Ее мысли продолжало сносить по гибельному пути, где надежды нет и ей тоже остается только умереть. Жизнь без Ханны и Грега — совсем не жизнь.

Лили отвела глаза от мужа. Фотографии детей занимали все поверхности в гостиной. Новорожденные, малыши, на пляже в отпуске, улыбающиеся, смеющиеся, держащиеся за руки, бегающие и играющие вместе. Лили держала в руках последнюю из школьных фотографий Ханны, не понимая, как она там оказалась. Она не помнила, чтобы вставала или брала ее. Стекло запачкалось. С ее подбородка сорвалась слеза и упала на личико Ханы сердечком. Лили торопливо вытерла ее пальцем, но на стекле остался след. Она перевернула фотографию и вытерла ее насухо о джинсы, проверила. Теперь лучше. Она снова видела лицо Ханны. Видела ее улыбку, слегка смущенное выражение лица. Она припомнила их разговор. Ханне не нравилась фотография, и Грег дразнил ее по этому поводу, тогда она ткнула его между ребер, и они некоторое время возились на полу, пока Грег случайно не ткнул ее в глаз и она не заплакала. Лили прижала фото к груди, впечатала в ребра. Всплыли страшные мысли. Плачет ли сейчас Ханна? Она напугана? Страдает? Это невыносимо. Невозможно.

В комнату вошла Филдинг и покачала головой.

— Боюсь, Ханну и Грега никто не видел. Полицейские беседуют с одноклассниками Грега, пытаясь установить, мог ли кто-то из них написать это письмо. Я отправила группе фото и, как только закончу здесь, заберу его на анализ ДНК.

Джон схватил Лили за руку. Она позволила ему сжать ее потными пальцами. Мир будто накренился.

— Что теперь? — спросила она, приказав себе сосредоточиться. «Делай что-нибудь. Будь полезной».

— Мы продолжим поиски, увеличим район. Сейчас нам надо вернуться к письму, поскольку очевидно, что Аврора Уайт его не писала, — сказала Филдинг.

Джон шагнул вперед и склонился над листочком. Но Лили не торопилась. Интуиция подсказывала, что полиция ошибается. Больше никто не стал бы писать так Грегу.

— Это должна быть Аврора, — настаивала Лили. — Она очень умная. Они с Грегом постоянно играют в воображаемые игры про фей. У нее в спальне даже есть домик фей. И фигурки. Грег мне рассказывал.

Филдинг мгновение смотрела Лили в глаза, прежде чем мягко сказать:

— Мы уже поговорили с Авророй. Она утверждает, что не писала. Сейчас я бы просила вас подумать о том, кто еще мог написать Грегу это письмо.

Лили хотелось закричать, чтобы Филдинг с Хиллом сейчас же отправлялись домой к Авроре и поговорили с ней еще раз.

— У Грега нет других друзей, — сказала она, — это должна быть Аврора. Она достаточно умная, чтобы написать что-то подобное.