Культ некомпетентности

Я хорошо знал одного такого. Рассудительный, умный, прямой человек. Защитник прав третьего сословия. Он, естественно, втянулся в политику. По причинам сугубо частным ему не удалось стать ни депутатом, ни сенатором. Преодолев упорное сопротивление, он, благодаря влиянию друзей-политиков, сумел получить судейскую мантию. В качестве председателя суда он вел процесс, где обвиняемый, личность малосимпатичная, тем не менее прямо не подпадал ни под одну статью закона. Однако этого обвиняемого, бывшего префекта, представлявшего прежнюю, ненавидимую всеми власть, известного реакционера и аристократа, терпеть не могла демократическая общественность как в Париже, так и в провинции. Под ропот недовольства председатель суда начисто оправдал обвиняемого. Потом он сказал не без юмора: «Вот не избрали меня сенатором. Впредь будет им урок!» Другими словами: «Превратив меня в политика, они лишили бы меня компетентности, сделали бы игрушкой в своих руках. Не захотели. Теперь я просто знаток законов, которые я применяю на практике. Тем хуже для них!»

«Превращая человека в раба, Зевс отбирает у него половину души», — говорил Гомер. Превращая человека в политика, демос полностью лишает его души. Если же он оставляет человеку душу, то совершает ошибку.

Вот почему демос терпеть не может, когда какая-нибудь должность является пожизненной. Конституция выводит должностное лицо, чиновника, выполняющего свои функции пожизненно, из-под надзора народа. Такое должностное лицо, такой чиновник всё равно что вольноотпущенник, а вольноотпущенников народ не переносит.

Поэтому если в стране, где он правит, есть пожизненные должности, демос время от времени их отменяет. Прежде всего, чтобы «очистить» чиновников от их функций, но особенно для того, чтобы все остальные уразумели: пожизненная должность — вещь относительная и они должны считаться с волей народа, который может обернуться против них, вздумай они слишком далеко зайти в своей независимости.

По конституции 1873 года во Франции имелись пожизненные сенаторы. Для пользы дела это, наверно, было довольно предусмотрительной мерой. С точки зрения авторов конституции, несменяемые сенаторы должны быть (и были на самом деле) ветеранами политики и управления. Они должны были делиться знаниями, умственным багажом, опытом с коллегами. Было бы даже хорошо, если бы таких сенаторов выбирали не коллеги, чтобы ими становились по закону, к примеру, бывший президент республики, бывший председатель кассационного суда, бывший председатель апелляционного суда, адмирал, архиепископ и так далее. Однако демократы не могут допустить, чтобы народный представитель был неподотчетен народу, чтобы он не боялся, вдруг его не переизберут, чтобы поставленный за свою так называемую компетентность на высокую должность человек представлял вовсе не народ, а самого себя.

Пожизненных сенаторов отменили. Иначе они явно заделались бы политической аристократией, сославшись на свои заслуги, да и сам сенат, их выбравший, подпал бы под подозрение в аристократизме, ведь именно он придавал аристократическую окраску процессу избрания, пополняя свои ряды путем кооптации. Смириться с этим демократы не могли.

3 Прибежища компетентности

Могут ли где-нибудь найти приют люди сведущие, удаленные с государственных должностей? Да, подрядясь на работу в частном секторе или в различных обществах и ассоциациях. Труд адвоката, стряпчего, врача, промышленника, коммерсанта, писателя государством не оплачивается. Труд инженера, механика, железнодорожного служащего государством не оплачивается. Для всех них компетентность является не препятствием, а единственным подспорьем в работе. Политические взгляды адвоката не интересуют стороны в судебном процессе, политические взгляды врача не интересуют больных, стремящихся излечиться. Очевидно также, что железнодорожная компания, приглашая на работу инженера, не обращает внимания на то, соответствуют ли его взгляды умонастроению народа, компанию интересуют лишь его знания и деловые качества.

Поэтому — или частично поэтому — демократия желает прибрать к рукам все служебные должности и в конечном счете вообще всё. Прибрать к рукам всех специалистов. Так она поступает с врачом, создавая должность врача богадельни, школы, лицея и так далее. Она и труд адвоката присваивает себе, превратив его в профессора права на службе государства.

Демократия держит всех этих людей в узде уже тем, что у многих из них родственники ходят в чиновниках, и, чтобы не навредить этим последним, они не должны противопоставлять свое мнение мнению большинства граждан. Однако демократия хочет большего, хочет привязать их к себе, создавая условия, благоприятные для того, чтобы призвать их на службу государству и обществу.