Культ праха

Великий Дух оставил их без своего покровительства в месте, где они от него потребовали освобождения. Придя в себя после наваждения нечаянного счастья, Гаргонты поняли, что оказались в непригодных для достойного существования краях, в которых не была предусмотрена жизнь и куда не захаживали даже Лудивы.

Гаргонты приняли свободу, имея только то, что было исконно их – то есть ничто. Их смелости и решимости было отмеряно немного времени. Не справляясь с жизнью простых людей, они были вынуждены вернуться к Гунгам с просьбой о помощи и приюте. Со своей стороны они давали клятвенное обещание, что будут так же неистово и самозабвенно поклоняться их божеству. Гунги отказались принять их в своё поселение, но не оставили беспомощных Гаргонтов без поддержки. Они щедро поделились дарами Большой воды, и в тот первый раз их поддержка была безвозмездной.

Прошло много веков, за которые сменилось не одно поколение Гунгов. Жестоких родителей сменяли более жестокие дети. Бессмертные Гаргонты обращались к великим добытчикам, прося для себя хотя бы немного даров Большой воды. Подвергаясь нападкам и унижениям, они получали немногое из того, чего они просили. Хорошо или плохо, всё развивалось в пределах Лальдируфф, а Гаргонты так и не научились хотя бы как-нибудь помочь самим себе.

Глава 17. Освобождение

Невозможность лежала в основе проклятия Гаргонтов. Их сердца размеренно бились, продолжая жестокую муку. Было что-то ужасающе манящее в их взгляде. Прозрачные глаза, утопающие в темноте глазниц, мгновенно и цепко поглощали неосторожно брошенный, любопытный взгляд. Под завораживающим воздействием таинственного взора одного из Гаргонтов случайно оказался Руди. Заглядывая в чёрную пропасть, он загорелся непонятной его разуму, но принятой его душой, надеждой хоть что-то там отыскать. Всё, что он мог там найти, на самом деле, принадлежало ему самому, ибо Гаргонты обладали одной лишь пустотой.

Между нынешней встречей с Гаргонтами и предыдущей прошло слишком много времени. Гаргонты больше не могли принять дары, которые так старательно добывал Вугго. Длительный голод довёл их тела до необратимых изменений. Пищу, а иногда и питьё, они отторгали, тем самым, мучаясь ещё сильнее. Руди был уверен, что этих бедолаг уже невозможно спасти.

– Мы отдадим Гаргонтам свою смерть, – сказал Гальягуд, обращаясь к братьям.

Принятое им решение означало, что весь яд, добытый из сулуна убитого Гунгами Варлунга, они пожертвуют отверженным братьям, лишая себя, возможно, единственного шанса на освобождение от тягот вечных скитаний.

Вугго искренне жалел Гаргонтов, но не мог согласиться с Гальягудом. Не выдавая свои мысли, Уллиграссор так же противился единолично принятому решению, но в отличие от Вугго принял позицию безмолвного наблюдателя. Силгур и Муниярд знали, что Гальягуд и Вугго были одинаково правы. Мигурнок был готов принять любой исход тревожной ситуации. Вуррн был готов принять исключительно позицию Гальягуда. Рарон, как и Уллиграссор занимал позицию безмолвного наблюдателя, но ни с кем из братьев не был согласен, о чём никто из них так никогда и не узнал.

Первые дети Альель, по своей воле ставшие Гаргонтами, в былые времена, когда их сила и власть сохранялись волей Отца, оказавшись в такой ситуации, ни за что не отдали бы добытый ими яд. Нынешние же его дети, каким бы ценным для них не являлся шанс умереть и освободиться от тягот собственного бремени, смогли принять сложное решение и пожертвовали яд тем, кто на их взгляд сильнее нуждались в спасении.

Час принятия Гаргонтами смерти неумышленно напоминал мистический ритуал. Мигурнок кропотливо и вдохновенно создал то, что от него требовалось, после чего с поклоном подал Гальягуду готовую отраву в чаре, самой красивой и ценной из всех, что ему принадлежали. Все странники первым делом подготовили свои бубны, очевидно, желая проститься с братьями особым образом. Гаргонты мирно лежали в ряд и тихо ждали, сами не понимая чего.

Странники долго не могли решиться на первое действие, но время оказалось беспощадным – каждый миг поступательно укреплял их сомнения. Благие размышления сбивали их с толку, но им удалось сохранить свой истинный настрой. Правда была на их стороне. Вопреки уловкам собственных страхов, они приступили к делу.

Вуррн, Уллиграссор, Мигурнок, Силгур и Муниярд били в бубны на редкость спокойный ритм. Вугго бережно приподнял первого Гаргонта, а Гальягуд поднёс к его устам чару с отравленным питьём. Вспомнив о своей вечной жажде, Гаргонт оживлённо сделал несколько глотков. Страшное иссохшееся лицо стало меняться. Гаргонта озарила безмятежная улыбка, и для Руди это выглядело не менее жутко. Так, с ощущением немыслимого счастья, первый Гаргонт был оставлен в покое. Но как только странники перешли к следующему Гаргонту, с уже принявшим яд стало происходить то, чего никто не мог заранее предугадать.