Культовый Питер

Когда Елизавета Петровна скончалась, преображенцы хоронили ее. Балдахин, под которым покоились останки государыни, был пожалован Преображенскому полку и хранился над престолом в алтаре полкового собора.

Когда первый полковой храм, выстроенный Земцовым в стиле барокко, сгорел в 1825 году, Стасов построил нынешний великолепный храм, жемчужину классицизма. Вокруг него стоит ограда из турецких пушек, и посвящен он нашей победе в русско-турецкой войне.

По приказу Петра Преображенские казармы строились в районе нынешней Кирочной улицы, возле Литейного, где на улицах и переулках с военными названиями и прошло мое детство. Когда Екатерина II захватила престол, произошла даже драка между преображенцами и измайловцами — кому сопровождать карету государыни. Дело в том, что Измайловский полк присягнул императрице чуть раньше, а преображенцы замешкались: как-никак незадачливый муж Екатерины Петр III, убитый заговорщиками, был шефом Преображенского полка! Но вскоре преображенцы восстановили свое звание «придворной гвардии». Было известно, что только к ним императоры обращаются: «Здорово, братцы!», — а ко всем остальным полкам: «Здорово, семеновцы», «Здорово, измайловцы», «Здорово, павловцы».

Особенно приближена ко дворцу была первая рота преображенцев, расположенная в казармах возле Зимней канавки, у Эрмитажного театра. У командира роты был ключ, открывавший дверь в Зимний дворец, куда преображенцы ходили на балы — чуть было не сказал «на танцы».

Преображенский полк! Вскоре я узнал, что Саперный переулок называется так, потому что здесь находились казармы Саперного батальона, значившегося личным подшефным батальоном Николая I, пока тот был еще цесаревичем, и когда 14 декабря пролетел слух о том, что войска, выведенные на Сенатскую площадь, собираются арестовать Николая, «саперы» первыми примчались в Зимний дворец ему на помощь. Серьезное это дело — жить в декорациях русской истории. Потом я побывал в гостях и в желтых однообразных казармах Преображенского полка, выходящих фасадом на Таврический сад, и провожал девушку по Парадной улице — прямой, нарядной и всегда почти таинственно пустынной: в домах вдоль нее по-прежнему казармы, и у военных мало времени для того, чтобы шататься по улицам.

Прямая Преображенская улица (при мне она называлась улицей Радищева) шла от Кирочной улицы к Мальцевскому рынку и тоже почти вся состояла из старинных желтых казарм. Когда-то здесь жил Гумилев.

Есть в Преображенском полку и много других замечательных мест. Прямо напротив собора стоит еще один замечательный памятник архитектуры — дом Булатова. Его главный фасад украшен шестиколонным ионическим портиком, характерным для классицизма. Когда старый собор сгорел, а новый не был еще построен, в доме этом была оборудована церковь. Михаил Булатов, представитель древнего дворянского рода, восходящего к хану Золотой Орды Булату, внуки которого перешли на службу к великому московскому князю, воевал под знаменами Потемкина, Суворова, Кутузова и дослужился до генерала. И ограда Преображенского собора сделана из турецких пушек именно в его честь. Его старший сын, Александр, воевал так же храбро и, весь израненный, вошел в Париж. Александр I наградил его золотой саблей «за храбрость». Александр Булатов участвовал в восстании декабристов и после его разгрома не стал прятаться, а пришел из этого самого дома на Спасской в Зимний дворец и откровенно признался, что должен был убить царя, но не смог этого сделать. Николай I распорядился заключить его в комендантском доме Петропавловской крепости. Чтобы избежать унижений, Александр Булатов разбил голову о каменную стену камеры и скончался.

Поскольку Пестель и Рылеев, вожди декабристов, бывали в доме Булатова, ближние улицы в советское время получили их имена. На углу с Литейным — неказистая школа, где я учился до четвертого класса, напротив был пышный, в восточном стиле, знаменитый дом Мурузи, где жил юный Бродский. Интересно, что неподалеку жили и все, кто составил потом неслабую «ленинградскую школу», — и Сергей Довлатов, и Дима Бобышев, и Толя Найман, и Женя Рейн, и Саша Кушнер, и Глеб Горбовский, и Володя Уфлянд жили тут же рядом, и когда мы встретились, то нам, «ребятам с одной улицы», сойтись было очень легко.

Переходим Литейный и идем дальше по улице Пестеля — впрочем, недалеко. В угловом доме жил Самуил Маршак, и по свидетельству одного мальчика, который сейчас уже слегка повзрослел, собирал ребят со всего двора к себе в квартиру и читал им только что написанных «Мистера Твистера» и «Ленинградского почтальона».