Культура Древнего Египта. Материальное и духовное наследие народов долины Нила

Аналогичные наблюдения можно сделать и в отношении положения человека в пространстве и времени, то есть в сфере историописания. В Египте и Месопотамии вели анналы и хроники – разрозненные записи о том, что произошло в правление конкретного царя или в конкретном году, однако они никогда не пытались проникнуть вглубь, к историческим истокам явления, или объяснить цепочку событий, приведших к этому факту. Согласно их картине мира, вещи происходили потому, что того хотели боги, а воля богов не требовала ни философского, ни логического анализа. Евреи, хотя и имели аналогичный интерес к хроникам своих царей, составили последовательную историю от начала начал, сопроводив ее на всем протяжении чем-то вроде философского осмысления. При этом все же сохранялось мифологизированное сознание, поскольку еврейская философия подразумевает непрерывное присутствие и деятельность бога. Греки первыми охарактеризовали историю как набор последовательных процессов, в основе которых лежат объективные причины. Греки и в меньшей степени евреи самостоятельно предоставили человеку возможность соперничать с богами, позволив ему самому разобраться в происходящем. Это был разрыв с прошлым.

Что касается области религии и этики, утверждалось, что источник нашего морального наследия лежит в Древнем Египте, поскольку египтяне признавали значимость простого человека и настаивали на его священном праве на справедливость. Мы увидели, что это действительно было важно в Первый переходный период. Конфликт между правами группы и правами отдельной личности, по поводу которого до сих пор ведутся споры, оставался открытым вопросом, начиная с эпохи Древнего и заканчивая периодом Нового царства. В ответ на абсолютную централизацию, сложившуюся в эпоху раннего Древнего царства, стал делаться акцент на права каждого отдельного человека. С течением времени власть перестала быть исключительно правом и начала ассоциироваться с социальной ответственностью, а фараон – с добрым пастырем, терпеливо и добросовестно пасущим свои стада.

Однако мы увидели, что эра социальной справедливости завершилась с восстановлением политической стабильности и процветания и что фараон в конце Среднего царства вновь получил свои исключительные права. Более того, всеобщее чувство неуверенности, возникшее при вторжении гиксосов и сохранившееся при в период Нового царства, в сущности, положило конец отстаиванию прав индивидуума и заставило каждого египтянина дисциплинированно и покорно принять превосходство государства. Награду за эту уступку индивидуум должен был получить не в этом, а в ином мире. Таким образом, египтяне изобрели социальное сознание, но позабыли об этом открытии задолго до того, как оно могло быть передано другим народам. Евреи и греки должны были самостоятельно осознать, насколько велика ценность отдельной личности.

Мы уже видели, что вопрос о монотеизме в Египте довольно сложный, что якобы монотеистическая вера не имеет ни корней, ни продолжения в пределах страны и что речь шла о почитании природы с небольшим этическим наполнением. Если такой довод верен, то концепция бога Эхнатона не могла бы быть передана евреям. С другой стороны, нам известно, что при контактах с иноземцами доминировала идея об универсальности бога и таким образом Египет мог обмениваться концепциями со своими азиатскими соседями, что могло стать путем к монотеизму. Этот аргумент является более общим и напрямую не опирается на заявление о передаче идеи о едином, универсальном и добром боге, одновременно являющемся отцом всех людей. У Эхнатона не было такого бога, этот царь не развил идею о том, что Атону должны поклоняться все люди без исключения, и после его смерти культ этого божества, был назван ересью и предан забвению. Бог евреев был совершенно не похож на Атона.