Культура Два

Благодаря внепрофессиональности (то есть духоносности, то есть причастности иному, высшему, небу) председателя Арплана, сооружения, выполненные при его участии (метро, канал Москва – Волга), оцениваются культурой принципиально выше остальных. Представления о «духоносности» поступающих сверху внепрофессиональных указаний принадлежат скорее самим архитекторам, чем руководителям; каждый архитектор в культуре 2 стремится как бы перескочить со своим проектом на более высокий уровень, чтобы этот проект оценивался не его коллегами-профессионалами, а там, наверху. Иными словами, в этой структуре каждый архитектор стремился вырваться за пределы профессионализма. Георгий Гольц, выступая в 1937 г. на съезде, выразил это стремление чрезвычайно точно. Ни метрополитен, ни канал Москва – Волга, сказал он, «не проходили через утверждающие инстанции. Их утверждала партия, такие люди, как Л. М. Каганович, как Молотов, люди, у которых действительно есть то, чего не хватает нам, архитекторам. У них есть знание того, что они хотят, у них есть знание и понимание того образа, который нам нужен. Я не знаю, может быть, это случайно, но у меня впечатление такое, что большая часть проектов, которые утверждаются обыденными архитектурными инстанциями, – они редко утверждают хорошие вещи (аплодисменты)» (ЦГАЛИ, 674, 2, 33, л. 116). Дальше в своей речи Г. Гольц мужественно вступается за И. Леонидова, имя которого давно уже сделалось нарицательным («леонидовщина»). «Это честный человек», – сказал Гольц, и мы видим, как в оценке достоинств архитектора решающее значение также приобретают внепрофессиональные качества – «честный человек». Гольц призывает критиковать Леонидова за нереальность его проектов, но отнюдь не так, как это делают профессионалы, а «как критиковал Лазарь Моисеевич на Арплане, помогая ему находить настоящие формы и настоящую архитектуру» (л. 119). Настоящее, конечно же, может исходить только от внепрофессионального и духоносного.

Приведем еще одно высказывание архитектора об Арплане: «Несмотря на то, что наши проекты подвергаются там обычно очень суровой критике, – пишет Н. Колли, – общение с Арпланом является для нас исключительно интересным и поучительным. Мы ходим на эти совещания как на хорошую политбеседу, там нам “вправляют мозги”. Правда, мы всегда волнуемся, когда наши проекты поступают на рассмотрение Арплана, потому что это наше высшее судилище (ср. “верховный трибунал”. – В. П.) Но волнение это – творческого порядка. Каждый из нас знает, что его будут судить чрезвычайно объективно, метко и компетентно. Решающее и в то же время наиболее компетентное слово принадлежит здесь Лазарю Моисеевичу» (Колли, 1935, с. 181). Подобных исходящих от архитекторов оценок деятельности Кагановича как наиболее компетентной и профессиональной так много, что приводить их все не имеет смысла, достаточно бегло пролистать уже не раз упоминавшийся сборник «Как мы строили метро», чтобы убедиться, что главным автором большинства проектов и осуществленных станций метро был именно Каганович и что профессионализм этого автора не вызывает у большинства профессионалов сомнений. Можно, конечно, было бы возразить, что, если бы архитекторы и думали иначе, они все равно этого никогда бы не высказали в культуре 2. На это я отвечу, что суждение, которое в данной культуре не высказано и, более того, не может быть высказано, фактически не существует в этой культуре.

Но ни Арплан, ни даже Каганович не были истинными «возглавляющими завершениями» системы архитектурного проектирования. Иерархия культуры 2 могла иметь только одно возглавление, поэтому все отдельные ведомственные иерархии (подобно ступенчатым композициям отдельных крыльев МГУ) непременно должны были сойтись рано или поздно в одной точке. Этой точкой был И. В. Сталин. Строго говоря, и Сталин не был высшей точкой иерархии, так как за ним незримо присутствовал В. И. Ленин. «Я только ученик Ленина, и цель моей жизни – быть достойным его учеником», – сказал он Эмилю Людвигу в 1931 г. (Сталин, 13, с. 105). Но единственным реальным репрезентантом этого идеального образца, единственным земным сыном этого небесного отца был все-таки Сталин, поэтому любая иерархическая конструкция культуры 2 могла быть замкнута только им. Отсюда ясно, что архитектором № 1 в культуре 2 мог быть только Сталин. Письмо советских архитекторов Сталину 9 октября 1934 г. гласило: «Мы, архитекторы СССР, собравшись на всесоюзном совещании, приветствуем Вас, первого архитектора и строителя нашей социалистической родины, организатора величайших исторических побед рабочего класса, любимого вождя мирового пролетариата и лучшего друга советской интеллигенции…» (ЦГАЛИ, 674, 1, 12, л. 24).

21. См. с. 37.