Культура Два

Холодным, например, теперь кажется кино 20-х годов. «Доапрельские годы (имеется в виду постановление ЦК о перестройке художественных организаций 23 апреля 1932 г. – В. П.) вошли в историю советского кино, – пишет киножурнал, – как годы… появления картин с расслабленным, холодным, безжизненным действием» (СК, 1934, 1 – 2, с. 16). Три последних эпитета, данные через запятую, определенно указывают на то, что речь идет именно о недостатках активности.

Холодной кажется теперь не только архитектура конструктивизма, (холодная, бедная, скучная, сухая и серая – это постоянные эпитеты, прилагаемые культурой 2 и к архитектуре конструктивизма, и к архитектуре рационализма), холодной кажется и классика, если она не была специально подогрета. Алабян на съезде упрекал Г. Гольца и И. Соболева за то, что те «некритически использовали элементы ренессанса, и их произведения получились ложными, холодными». То же самое, по мнению Алабяна, произошло и с И. Кузнецовым, который построил в Сочи «холодный, напыщенный дворец» (ЦГАЛИ, 674, 2, 30, л. 37 – 39).

И соответственно, наоборот, наличие в архитектурном решении тепла резко повышает его достоинства. Таков, скажем, ресторан Дома архитекторов, где М. Мержанов, как полагает Н. Былинкин, добился «теплоты» (АС, 1941, 4, с. 8). Таков фасад дома И. Соболева на 1-й Мещанской улице, в нем, как показалось архитектору Ю. Щассу, «есть теплота» (АС, 1939, 4, с. 23).

Этот дом на 1-й Мещанской заслуживает того, чтобы поговорить о нем подробнее. Два фасада дома украшены открытыми террасами. Сам автор, выступая на съезде, так объяснял это решение: «Когда смотришь на наши балконы, они получаются ни два ни полтора. Ничего там нет, только выйти постоять, но даже стула часто там не поставишь, не говоря уже ни о чем другом. Мы решили превратить балкон в часть помещения при квартире, то есть место, которое как-то может быть использовано в быту. Отчасти нас на это натолкнуло еще жаркое лето прошлого года, когда вся Москва спала на крышах и во дворах. И взяв за основу габариты кровати, мы сделали эти террасы шириной в два метра и длиной метра в четыре. Получилась небольшая, но довольно подходящая комната» (ЦГАЛИ, 674, 2, 35, л. 37).

Известно, что в условиях континентального климата лето бывает жарким (и коротким), а зима холодной (и долгой). Культура 2 как бы забывает об этом. Ее мироощущение словно бы сползает на несколько десятков градусов южнее, с 60° широты до, по крайней мере, средиземноморских широт. Именно поэтому Соболев так хорошо запомнил жаркое лето и начисто забыл о зиме, когда эти террасы полностью занесены снегом[29].

В культуре 2 домов с подобными террасами было выстроено немало – от черноморского побережья до берегов Северного Ледовитого океана. Эти открытые средиземноморские террасы, создающие прохладу в зоне вечной мерзлоты, стали своеобразным лейтмотивом всей архитектуры 30 – 50-х годов. Тут важно не упустить из виду, что культура очень четко различает прохладу, которой веет от дома Соболева, и холод, который пронизывает обитателя конструктивистских сооружений. Прохлада дома Соболева как раз говорит о приобщении автора к мироощущению южных широт, эта прохлада синонимична теплоте. Холод конструктивизма выдает в авторах мироощущение чужой северной культуры.

Мироощущение культуры 2 как бы отрывается от ее реального существования: в культуре жарко независимо от показаний в данный момент термометра. Москва покрывается сетью киосков прохладительных напитков и мороженого, и работают они, как правило, круглый год. В тридцатиградусный мороз любой москвич может охладить пожирающий его внутренний пламень, съев порцию мороженого или выпив пива. Интересно, что в московских киосках, где зимой продают пиво, его, как правило, подогревают в чайнике на электроплитке – иначе пить его трудно. Но это как бы закулисная жизнь культуры, этих чайников она не замечает, как не замечает электрообогревателей, установленных внутри статуи Сталина на канале Волга – Дон. Культура видит лишь то, что статуя эта почему-то никогда не бывает покрыта снегом.

«В 1949 г., – с гордостью сообщает московский журнал, – на московских предприятиях… будет выработано 185 тысяч тонн мороженого и свыше 2,5 млн. гектолитров газированной фруктовой воды, пива и кваса» (ГХМ, 1949, 6, с. 43). Это значит, что каждый житель Москвы должен за год съесть что-то около 40 килограммов мороженого и выпить около 500 литров прохладительных напитков, иными словами, каждый житель Москвы (включая стариков и новорожденных) должен каждый день (и зимой и летом) съедать чуть больше одной порции мороженого и выпивать около трех бутылок прохладительных напитков. Для московского климата все-таки многовато.