Культура: История о нас, от пещерного искусства до K-Pop

В результате появился поразительно новый тип изображения, совершенно отличный от эстетических идеалов традиционной японской живописи, которая выполнялась акварелью или тушью. Художники, принадлежащие к различным школам , создавали изображения людей и пейзажей с мерцающей элегантностью, часто используя мягкие контуры акварели для создания эффекта туманной расплывчатости, который мог быть контрастирован несколькими элегантными линиями, проведенными черной тушью. Оттенки акварели могли перетекать друг в друга, превращая один цвет в другой, оставляя при этом большую часть страницы белой. Художники работали с помощью тонких намеков: несколько листьев травы указывали на большой луг, слабо нарисованная гора - на целый хребет, а человеческие фигуры обозначались характерной позой. Ваби - это термин, используемый для описания безупречной красоты простоты; саби - меланхоличной патины возраста; югэн - тайны и глубины. Одна из таких школ, школа Кано, приняла в качестве своего девиза: "Одна кисть неизменна для тысячи поколений". Хотя ни Кано, ни какая-либо другая школа не оставались статичными, было очевидно, что все они почитали старые работы, учились своему ремеслу, подражая этим картинам, и оставались близки к эстетическим идеалам, воплощенным в них.

Новые многоцветные отпечатки не могли быть более разными. Вместо туманных оттенков акварели они были ограничены полудюжиной цветов на изображение, которые должны были быть четко очерчены. Вместо таинственной глубины эти отпечатки представляли плоские, ярко окрашенные поверхности. Вместо простого спокойствия они преуспели в резких, часто асимметричных формах; и вместо почтения к старым мастерам они предлагали нечто совершенно новое.

Этюд картины Му Ци, китайского чань (дзен) буддийского художника династии Сун (960-1279 гг.). Этюд был выполнен спустя столетия, в 1670 году, художником Кано Танъю (1602-74). (МУЗЕЙ ИСКУССТВ МЕТРОПОЛИТЕН, НЬЮ-ЙОРК)

 

Хотя эти гравюры не считались высоким искусством, они идеально подходили для плавающего мира, настолько, что получили название: укиё-э, или "картины плавающего мира". Сначала они использовались для рекламы театров Кабуки, а вскоре и других заведений. Дешевые одноцветные буклеты служили путеводителями по району развлечений, позволяя посетителям ориентироваться в его лабиринтах удовольствий. Но именно многоцветные гравюры выражали его суть. Их необычные очертания могли передать поразительные позы актеров Кабуки, изобразить падение рукава, элегантность позы или смелость танцевального движения. Яркие цвета привлекали внимание потенциальных клиентов или поклонников того или иного актера или гейши. Даже борцы сумо выглядели угрожающе не столько за счет своего огромного веса, сколько за счет своего свирепого поведения. Лучше всего было то, что отпечатки можно было воспроизвести, а это означало, что они могли дешево дойти до большой аудитории.

Изображение профессиональной куртизанки работы художника укиё-э (многоцветная гравюра) Китагава Утамаро (1753?-1806). (НАЦИОНАЛЬНЫЙ МУЗЕЙ ТОКИО. ФОТО: ЖАН-ПЬЕР ДАЛЬБЕРА)

 

Только богатые люди могли позволить себе посещать квартал удовольствий, куда можно было попасть через одни ворота, которые служили как для контроля над тем, кто входит, так и над тем, кому разрешалось выходить. Нет нужды говорить, что квартал удовольствий был гораздо менее приятным для тех, кто был вынужден в нем работать: многие, особенно женщины, были проданы своими родителями в подростковом возрасте и отрабатывали десятилетний срок в качестве кабальных слуг. Их зачастую тяжелые условия труда были скрыты от посторонних глаз, и клиенты не заботились о том, чтобы знать о них. Реальность была заслонена атмосферой гламура, излучаемой яркими принтами, которые позволяли многим, кто не мог позволить себе вход, увидеть знаменитых актеров, гейш и борцов сумо квартала, чьи изображения циркулировали, как посты в Instagram сегодня.

Хокусай, родившийся около 1760 года, в подростковом возрасте стал подмастерьем художника укиё-э. Его первыми изображениями были актеры Кабуки и гейши, он также создавал образцы эротического искусства. Не довольствуясь воспроизведением этих знакомых сюжетов, он начал иллюстрировать написанные книги. Сотрудничество с писателями отвлекло его от плавучего мира и позволило ему экспериментировать с большим разнообразием сюжетов, включая сцены повседневной жизни и пейзажи, что традиционно не ассоциируется с этим видом искусства.