Культура Возрождения в Италии

Зато одну из важных заслуг швейцарского историка Корелин усматривает в том, что он «первый выдвинул вопрос о влиянии политических переворотов на развитие гуманизма и подчеркнул родство между обоими движениями», хотя и не обосновал подробно свой тезис[1201]. Корелин отмечает и «замечательно глубокие мысли» Буркхардта в том разделе его книги, который посвящен религии[1202]. Разделяет он и положение Буркхардта о том, что на отношение гуманистов к религии сильный отпечаток накладывали их субъективизм и светскость. Таким образом, подчеркивая большой вклад швейцарского историка в понимание проблем итальянского Возрождения, Корелин принимал его концепцию индивидуализма и светскости как характерных черт ренессанской культуры, но считал серьезным недостатком книги Буркхардта отсутствие всестороннего анализа гуманистической мысли. По мнению Корелина, это привело к не совсем верному представлению о ней: на первом плане оказалось подражание древним, а творческое начало гуманизма осталось не раскрытым[1203].

Именно этому творческому аспекту гуманизма, связанному с развитием этики, педагогики, политических идей, уделено главное внимание в труде самого Корелина. Он энергично подчеркивал новую для его времени мысль о приоритете этики и ее огромном влиянии на мировоззрение ренессансной эпохи. Он связывал это с процессом освобождения личности, который стимулировал формирование новой морали, ее секуляризацию и антиаскетическую направленность. Важнейшую заслугу гуманистов русский историк видел в «освобождении мысли от церковного авторитета», в создании новой этики, педагогики, новой политической теории и науки[1204].

Рисуя в своем труде развернутую картину истории гуманистического движения XIV — первой половины XV в., Корелин привлекал множество рукописных текстов, стремился выявить индивидуальные особенности творчества гуманистов. Его интересовала роль не только выдающихся, но и «рядовых» деятелей ренессансной культуры, специфика локальных центров ее развития. В то же время он обосновывал представление о гуманизме как о новом мировоззрении: для него зарождение этико-философской гуманистической мысли означало крутой перелом общего миросозерцания, а не продолжение средневековой схоластики в новом обличье и не расчленение на «истинное христианское мировоззрение» и «ложное языческое». Он обращает внимание на своеобразие понимания религиозности у гуманистов, стремившихся «примирить» Христа и Цицерона. Корелин старается высветить в гуманизме прежде всего то новое, светски-рационалистическое, что он вносит не только в развитие отдельных областей знания, но и в общую перестройку системы взглядов на человека и окружающий его мир. Гуманизм, по убеждению Корелина, не сменил средневековые авторитеты на античные, а был занят созданием новой светской культуры, которая опиралась на античность и отвечала запросам современного общества. Более решительно, чем Буркхардт, Корелин подчеркивает светскую направленность ренессансной культуры, широко используя в аргументировании этого тезиса гуманистическую мысль, преимущественно первой половины XV в.

Русский историк не был склонен относить достижения гуманизма и связанный с ними перелом в мировоззрении лишь к заслугам национального итальянского духа; в этом он расходился с Веселовским. «Идеи гуманистов носят не национальный, а общечеловеческий характер» — утверждал Корелин[1205]. Доказательство этого он видел в распространении гуманистического движения по всей Европе, а сам этот процесс считал «результатом культурного роста личности», что стало знамением культурного развития европейских народов в эпоху Нового времени[1206].