Культурные истоки французской революции

Этот идеал при всей своей определенности все же противоречит реальному положению вещей в обществе, основанном на неравенстве, которое во многом свойственно и самому масонскому миру. С одной стороны, до основания ложи Великого Востока, установившей систему выборов, масонские степени присуждались бесконтрольно, что действительно сделало их похожими на должности, которые передаются по наследству. С другой стороны, абстрактная идея всеобщего равенства, лежащая в основе объединения масонов, сочеталась с ограничениями в приеме и особыми требованиями, предъявляемыми к желающим вступить в ложу.

Масонское общество гораздо более открыто, нежели все прочие формы интеллектуальных объединений XVIII века. Подавляющее большинство его членов принадлежит к третьему сословию: его представители составляют 74% парижских братьев и 80% тех, кто посещает отделения в тридцати двух провинциальных городах, где есть академии. Вспомним, что в тех же городах среди самих членов академий только 38% принадлежит к третьему сословию. Кроме того, в ложи принимают представителей тех слоев общества, которых не встретишь в литературных кружках или научных объединениях, а именно: купцов, лавочников, ремесленников. В парижских ложах среди выходцев из третьего сословия 17,5% составляют торговцы и работники мануфактур, 12% — ремесленники и лавочники. В провинциальных городах, где есть академии, эти группы составляют, соответственно, 36% и 13%, меж тем как среди членов академий, принадлежащих к третьему сословию, первая из них — купцы — насчитывает всего 4,5% (значительное число купцов есть только в нескольких провинциальных академиях), а вторая — ремесленники — вообще не встречается в ученых обществах{268}.

Однако есть люди, которых не допускают в масонскую организацию: это все те, кого их ремесло, «низкое и тупое», лишает свободы, необходимой для постижения высокого искусства, и средств, потребных для участия в благотворительной деятельности, которая является одной из обязанностей братьев. Когда ложи, основанные людьми низкого звания, просят Великий Восток признать их, им отвечают отказом. Сохранилось много документов, объясняющих такую позицию. 1779 год, ложа Клермона в Тулузе: «Хотя масонство уравнивает все сословия, тем не менее от людей, занимающих в гражданском обществе высокое положение, можно ждать большего, нежели от плебеев». 1786 год, письмо от президента масонской ложи города Нанси, где он сообщает своему корреспонденту об отказе Палаты провинций Великого Востока «увеличить число масонов, принадлежащих к классу, неспособному помогать другим, а если и способному, то только в ущерб своей семье. Кроме того, поскольку низкое происхождение помешало этим людям получить достойное образование, то для всех членов масонского ордена будет неприятной обязанностью считать их своими братьями». 1788 год, письмо важного сановника все той же Палаты провинций: «Цель наша, в попытках вернуть Масонству его прежнее величие, состояла в том, чтобы принимать в наше Братство только тех, кто имеет возможность распоряжаться своим временем и кому благосостояние позволяет участвовать не утесняя себя в облегчении участи человечества»{269}.

Отсюда нежелание принимать в масонское общество тех, кто не имеет ни образования, ни состояния; отсюда же узкая специализация отделений, где людей, помимо членства в масонской организации, объединяет принадлежность к городской элите, профессиональная общность (судейские, люди свободных профессий или торговцы) или одинаковое подчиненное положение. Как пишет президент амьенской масонской ложи в 1785 году, «не бывает, чтобы люди, которые не знаются друг с другом в гражданском обществе, сдружились только оттого, что они масоны»{270}. Хотя в ложе правовое неравенство, существующее между сословиями, стирается, все же нельзя сказать, нто в лоне масонского общества царит сплоченность. Равенство, которое оно провозглашает, не столько демократического, сколько аристократического свойства, поскольку в основе его — одинаковый социальный статус{271}. Весьма далекие от понятия о полном и абсолютном равенстве, оценивающем личности независимо от их положения в обществе, масоны пытаются соединить, несмотря на трудности и конфликты, принцип равенства с замкнутостью, уважение к социальным различиям (взятым в отрыве от сословных отличий) с созданием закрытой организации. Успех масонства, таким образом, есть результат двойственного и противоречивого процесса: с одной стороны, происходит распространение в лоне общественной элиты (не только среди аристократии) отношений равенства, которые объединяют тех, у кого есть достаток, образование, досуг; с другой стороны, круги, обычно не принимающие участия в серьезных формах культурной жизни, находят тип объединения, не требующий глубокой образованности и переносящий в мирскую жизнь традиционные христианские ценности и образцы традиционного христианского поведения.