Культурные ценности. Цена и право

В данном случае суд рассмотрел два этапа в истории Коллекции: 1) конфискация в 1917–1925 гг.; 2) так называемая повторная конфискация Библиотеки в 1991–1992 гг., когда «Агудас Хасидей Хабад» обращалась в различные инстанции СССР, а позже – РСФСР с просьбой вернуть ей Библиотеку. За этими требованиями последовал ряд противоречивых актов (как судебных, так и правительственных) о возврате Библиотеки организации «Агудас Хасидей Хабад». Тем не менее они не были исполнены, и Библиотека осталась в собственности Российской Федерации. Рассмотрев эти два сложных периода в истории Коллекции, суд признал, что иск является «обоснованным и существенным» в отношении всей Коллекции.

Таким образом, первый критерий для определения юрисдикции был удовлетворен.

2. На вопрос о наличии привязки коммерческая активность суд также дал положительный ответ в соответствии с п. 2 § 1605(a) (3) Закона 1976 г. Государственная библиотека и Военный архив, где в данный момент находится Коллекция, являются учреждениями Российской Федерации. Кроме того, Государственная библиотека и Военный архив участвуют в коммерческой деятельности на территории США. В частности, они заключили договоры на публикации, продажи в США различных материалов Государственной библиотеки и Военного архива, а в результате получили значительные отчисления по таким договорам. Суд оценил данную деятельность как «коммерческую деятельность на территории США».

Соответственно, второй критерий тоже был удовлетворен.

Помимо рассмотрения вышеперечисленных критериев в соответствии с Законом 1976 г. суд также ответил на заявление Российской Федерации о том, что американский суд является forum поп convenient [Redman, 2008, p. 808–809] для спора о Коллекции и, приняв такой спор к рассмотрению, он злоупотребил правом на судейское усмотрение. При решении этой проблемы суд ответил на два вопроса:

1) имеется ли адекватный альтернативный форум для рассмотрения данного спора[70];

2) следует ли отклонить данный иск в целях сохранения баланса между публичным и частным интересами.

Апелляционный суд подтвердил решение районного суда, что существовали серьезные основания в пользу выбранного истцом суда, то есть американского суда. В первую очередь ответчик не смог доказать, что российский суд является адекватным альтернативным форумом для решения данного спора. Кроме того, ответчик заявил, что американский суд вряд ли сможет предоставить истцу удовлетворение его основного требования – владение Коллекцией. По мнению районного суда, это свидетельствует о том, что российский суд не исполнит решение американского суда (то есть имеет место «оскорбление суда»). Апелляционный суд отметил, что невозможность прямого исполнения решения американского суда часто является аргументом в пользу определения его как forum non conviniens[71]. Тем не менее, возможно, это проблема истца. При этом суд напомнил, что истец уже заявлял о возможности наложения ареста на государственную собственность Российской Федерации в США в соответствии с § 1610(a) (3), (Ь) (2) Закона 1976 г.

Апелляционный суд рассмотрел еще один вопрос, касающийся юрисдикции, – доктрину акта государственной власти (act of state doctrine). Данная доктрина способствует ограничению действия положений Закона 1976 г. Для того чтобы она была применима, необходимо наличие двух элементов в действиях государства: 1) это действие является официальным актом (актом властвования) суверена (государства); 2) данное действие имеет место на территории иностранного государства [Redman, 2008, р. 804].

Первым делом, в котором Верховный суд США признал действие доктрины «акта государственной власти», стало дело Underbill v. Hernandez. Суть его состоит в том, что гражданин США подал иск против Венесуэлы о взыскании убытков, возникших в связи с его арестом военными Венесуэлы [Underbill v. Hernandez, p. 250]. Американский суд отказал в рассмотрении иска, ссылаясь на то, что каждое суверенное государство обязано уважать независимость другого суверенного государства и суды одной страны не будут рассматривать дело в отношении действий правительства другого государства, совершенных на его территории [Ibid., р. 252]. Впоследствии доктрина act of state была подтверждена и расширена в ряде других дел [Banco Nacional de Cuba v. Sabbatino; Oetjen v. Cent. Leather Co.]. При этом в большинстве из них суд четко указал на то, что данная доктрина применима только к официальным действиям государства[72], то есть когда государство выступает как носитель суверенной власти. Это было сделано сознательно, дабы доктрина «акта государственной власти» не превратилась в новую интерпретацию абсолютного иммунитета иностранного государства [Redman, 2008, р. 805].