Культурный дневник 16.01.2014- 18.06.2013

– Следов никаких нет, хотя литературная жизнь Киева 10-х годов описана более-менее прилично. В это время действовало довольно много людей, которые оставили мемуары и о которых оставили мемуары, вроде писателя Дейча или Бенедикта Лившица. Он ни с кем не был знаком. Конечно, появление такого общества, если бы оно было хоть сколько-нибудь не эфемерным, было бы задокументировано обязательно. Вполне может быть, что он в своем кругу, нам пока непонятном, какую-то эфемериду коллективную основал. Но поскольку многие поколения исследователей, работая над библиографией Блока, все упоминания о нем собрали, это было бы известно. Нет, я думаю, это просто шутка или общество состояло из него самого и его одного-двух приятелей и ничем фиксируемым его деятельность не увенчалась.

– Но все-таки вам удалось установить, что Хоминский принадлежит к достаточно известной семье.

– Да, фамилия довольно редкая, отчество довольно редкое, которое мы выяснили благодаря генеалогической книге. Ареал его обитания, который выявился из его книг, указывает на то, что он принадлежит к этому достаточно известному роду. Но тоже это не Шереметевы, грубо говоря. Мы знаем его деда и его отца, но это не дает нам никаких сведений о нем самом, к сожалению.

– Хоминский начинал как провинциальный эпигон символизма, и первые его стихи довольно невзрачные во всех отношениях. А потом в них появляется замечательная абсурдистская интонация, которая все меняет и даже кажется пророческой, изрядно опередившей свое время…

– Совершенно верно, вы очень правильно описали художественное своеобразие. Собственно, он проходит тот путь, которым параллельно двигается литература в этот момент. Только все это станет мейнстримом через 10 или 15 лет. Этот момент привнесения иронического дискурса в символистское повествование уже появляется  в столицах. Но у него это, насколько мы можем судить, происходит автономно и в высшей степени изящно. Его поэма "Возлюбленная псу", именем которой мы назвали книжку, на мой вкус, своего рода лирический шедевр по тому, как изящно смешаны темы и способы выражения смежных литературных направлений и эпох, как символистская лексика соединяется с совершенно несимволистским сюжетом. Еще ярче это выражено в прозе, которую любитель и знаток датировал бы 20-ми годами, настолько он в этом смысле асинхронен эпохе.

– Я вспомнил пьесу Самуила Киссина "Месть негра": русский театр абсурда, родившийся за 40 лет до французского.