Культурный дневник 16.01.2014- 18.06.2013

Saturday, February 1st, 2014

Культурный дневник 16.01.2014- 18.06.2013

Культурный дневник / Дневник Дмитрия Волчека

 Остров энтузиастов

Два тома эпопеи Ханса Хенни Янна

Дмитрий Волчек

Дата публикации: 16 января 15:19

Когда я учился в девятом классе, в советский прокат волшебным образом пробралось "Замужество Марии Браун", затем показали еще две части трилогии о ФРГ, и Фассбиндер надолго стал моим любимым режиссером, оттеснив Бунюэля. В 1985 году в Ленинград приехала Ханна Шигулла, я завел с ней разговор о Фассбиндере, и она вдруг объявила, что к нему нельзя было близко подойти, потому что он никогда не мылся. Новость о запахе режиссера не смогла поколебать моей любви, я мечтал посмотреть все его фильмы и, оказавшись в 1989 году в Мюнхене, пошел за видеокассетами в ныне уже не существующий, а тогда процветавший магазин WOM на Кауфингерштрассе. Пошел и ничего не обнаружил. Что-то потом нашлось в видеотеках, но очень мало. Прошло всего 7 лет со дня смерти Фассбиндера, а в его родной Баварии о нем забыли (и не очень-то любят вспоминать до сих пор, см.интервью с главой его фонда Юлиане Лоренц).

Два года спустя в подземном переходе на Пушкинской площади в Москве, в самом обычном киоске, рядом с сигаретами, пивом и Голливудом, я обнаружил десяток кассет с фильмами Фассбиндера – неизвестно где раздобытыми и переведенными на русский в какой-то пиратской студии. Наверху извивалась гигантская очередь в недавно открывшийся "Макдональдс", а под землей торговали "Тоской Вероники Фосс", и этот огромный экзистенциальный бутерброд в самом центре столицы выглядел так роскошно, что моя вера в  великое будущее России изрядно укрепилась.

Да, в ту недолгую пору, когда людоедское государство донельзя ослабло, мне всерьез казалось, что вылезшее из-под глыб население сможет соорудить на имперских развалинах нечто свободное и замечательное. Точные очертания будущего парадиза я представить себе не мог, но надеялся на энтузиастов, вроде тех, что тиражировали Фассбиндера. Этот национальный феномен очень ценил Петр Вайль, говоривший, что в глухом сибирском селе непременно найдется человек, который никогда не бывал дальше райцентра, но выучил наизусть собрание сочинений Байрона или знает фламенко лучше любого андалусийца. Все самое интересное, что происходило в культуре голодных 90-х – от журнала "Птюч" до издательства "Симпозиум", – было делом рук энтузиастов. От культуртрегерской лихорадки – роднящей русских с японцами страсти к адаптации чужого – розовели щеки умирающей страны. Даже сегодня, в совсем другое время, в кино, театре и особенно в книгоиздании все лучшее появляется благодаря некоммерческим начинаниям одиночек, трудящихся вопреки логике консервативного поворота и лязганью скреп.

Достоин восхищения один из таких просветительских проектов, отчасти похожий по грандиозности замысла на инициативу неведомых киноманов, которые 20 лет назад дублировали всего Фассбиндера. Это собрание сочинений Ханса Хенни Янна (1894-1959), немецкого прозаика и драматурга. В 2013 году издательство Ивана Лимбаха выпустило роман "Деревянный корабль" (первый том трилогии "Река без берегов"), а до этого выходили две книги прозы и пьеса "Томас Чаттертон". Деревянный корабль (такие строил дед Янна) – превращается в живое существо, хранящее множество тайн, а дочь капитана становится галеонной фигурой. Корабль перевозит неизвестно куда непостижимый груз, а владеет им исчезнувший в трюме господин Дюменегульд, он же Смерть, он же Сатана, он же "нормальный человек".

У Янна было много замечательных фантазий. Он считал, что в него вселился дух брата, умершего в младенчестве, его завораживали раны на животе   (у него самого в детстве была подобная от падения в погреб), и он дарил их своим героям; и мне очень нравится его уверенность в том, что мигрени, которыми он страдал (у меня такой же недуг) – это напоминание о смерти, предвестие инобытия. Романтическое представление о совместном распаде умерших любовников и обмене частицами плоти (герои "Реки без берегов" меняются кровью) он почти буквально воплотил: на гамбургском кладбище Янн похоронен рядом со своим другом Готтлибом Хармсом. На могиле Янна я не был, но видел его дом. Это прекрасное место – Хиршпарк, богатая окраина Гамбурга, шуршат мерседесы, бродят олени, на сером пляже гуляет золотая молодежь, а в доме Янна теперь кафе с уродливой мемориальной доской, но отменным штруделем.

"Моя борьба, – писал Янн, – против нормального человека, которого в природе не существует, которого культивируют посредство рекламы и злой воли государств, который является из преисподней как унтерменш, чтобы уничтожить животных, людей и леса".