Культуры городов

С тех пор, то есть с 1950-х годов, крупных культурных центров в Нью-Йорке не строили. Однако сам процесс использования культуры для репрезентации центральных пространств претерпел пошаговые изменения: принятие законов об охране исторических районов, расширение музеев, спланированная реконструкция Таймс-сквер. Все три проекта являются продуктом интеллектуальной и политической ситуации, сложившейся в 1960—1990-х годах. История берет начало в мобилизации элит перед лицом сложных задач по реализации крупномасштабных современных проектов реконструкции с привлечением искусства и культуры в финансируемых государством программах экономического и социального переустройства. На разных этапах различные значения понятия «культура» даже в рамках зарождающейся общей понятийной системы настраивали одну группу против другой, их вместе против учреждений, одну часть символической экономики – против другой ее части. Достопримечательности, музеи и Таймс-сквер наглядно демонстрируют некоторые из тех противоречий, которые возникают при совмещении высокой культуры, дикого капитализма и общественного участия. Все три примера, каждый в своем роде, – незавершенные истории символической экономики.

Достопримечательности

Возможность выбирать исторические достопримечательности и защищать их от новой застройки обозначила коренную перемену в ви́дении города и его центральных пространств. В начале 1960-х годов возникло движение за сохранение исторических памятников, которое, будучи весьма элитарным, отстаивало «мир, который мы потеряли». Под началом архитекторов и критиков, занимавшихся городским планированием, участники движения сосредоточились на достопримечательностях как ключевых зданиях материальной культуры города и символах духовности, которую уничтожила модернистская архитектура. Многие из защищаемых ими построек были общественными зданиями, которые построены знаменитыми архитекторами и использовались как бизнесом, так и правительственными учреждениями. Со временем представление о том, что старые здания являются материальным выражением культуры городов, распространилось и на жилые кварталы с их менее значимыми архитектурными образцами. Распространением историко-охранного этоса оправдывается перемещение представителей среднего класса из одного района в другой и повышение цен на недвижимость в результате джентрификации. Этот процесс совпал со становлением новой концепции городского развития, ключевыми понятиями которой стали децентрализация и местное самоуправление. Таким образом, охрана исторических зданий стала и целью мобилизации масс на низовом уровне, и средством формирования местной идентичности.

В 1965 году, в соответствие со своей новой ролью культурной столицы мира, Нью-Йорк стал первым городом Соединенных Штатов, в котором появилось официальное госучреждение, занимающееся охраной исторических памятников. Путем сложнейших процедур выдвижения и присвоения статуса Комиссия по охране достопримечательностей Нью-Йорка, которая своим правом не рассматривать определенные дела напоминает Верховный суд США, решает, какие здания и районы будут законсервированы. Хотя произведенные на момент получения статуса исторического района изменения принимаются и могут сохраняться, получение статуса сопровождается серьезным моральным давлением на домовладельцев с целью принудить их к сохранению или восстановлению местного «характера». Домовладельцы могут подавать прошение о послаблении в связи со сложным экономическим положением, однако установленное законом визуальное соответствие, как правило, поддерживается всеми. Снос же строжайше запрещен.

Любые изменения экстерьера, а то и интерьера должны быть одобрены Комиссией. Как следствие, организацию постоянно критикуют домовладельцы всех рангов и мастей, возможности которых продавать, ремонтировать и производить какие-либо изменения в принадлежащей им недвижимости напрямую зависят от решений Комиссии. Случается, что исторический пуризм, которого придерживается Комиссия, вызывает нарекания как со стороны домовладельцев, так и со стороны жильцов, чьи интересы она, по идее, призвана защищать. В 1993 году Комиссия не разрешила высадку деревьев в районе Трибека – одном из наиболее экономически успешных примеров сохранения исторического облика в Нью-Йорке, – поскольку городской ландшафт в начале 1800-х не подразумевал деревьев, а именно этот период был выбран за эстетический ориентир. Решение вызвало насмешки в прессе и обществе, Комиссия уступила и позволила высадку деревьев на определенных улицах.