Кундалини. Эволюционная энергия в человеке.

Он свято верил в традиционную школу религиозной дисципли­ны и в Йогу, сохранившуюся в Индии с глубокой древности, — Йогу, которая (наряду со многими факторами, помогающими доби­ться успеха) оставляет почетное место для добровольного отказа от мирских богатств и устремлений, отказа, необходимого, чтобы по­мочь уму, сбросившему цепи, удерживающие его на земле, нырнуть в собственные неизмеримые глубины, не потревоженные желанием и страстью. Подобное поведение прославлялось еще в Ведах. Его примером служили сами вдохновенные авторы ведических гимнов и

прославленные провидцы Упанишад, продолжившие традицию древнего индоарийского общества оставлять суетную жизнь в зре­лом возрасте пятидесяти лет и старше и отправляться в леса (ино­гда в сопровождении супруги), чтобы жить в затворничестве, посвя­тив остаток жизни беспрерывной медитации и молитве — прелю­дии великого и мирного исхода.

Подобные примеры всегда вызывали в Индии глубокое восхи­щение бесчисленных мистически настроенных последователей и по­следовательниц, и даже сейчас сотни отцов семейств (весьма благо­получных и преуспевающих с мирской точки зрения), достигнув преклонного возраста и простившись со своими уютными домами и почтительными потомками, отправляются в отдаленные места от­шельничества, чтобы провести остаток дней в умиротворенном ду­ховном поиске вдалеке от суетного и беспокойного мира. Мой отец, горячий поклонник этого идеала древности, после двенадцати лет семейной жизни принял решение провести остаток жизни в отше­льничестве. Это решение было отчасти вызвано трагической смер­тью его первенца в пятилетнем возрасте. Добровольно оставив пра­вительственный пост, приносивший немалый доход, он удалился от мира, чтобы уединиться с книгами, когда ему еще не было пятиде­сяти лет, и вся ответственность за дом и семью легла на плечи его молодой малоопытной жены.

Она ужасно страдала — отец удалился от мира, когда ей еще не было двадцати восьми лет и на руках у нее оставалось трое малень­ких детей — две дочери и сын. То, как она вырастила нас, с какой преданностью и самозабвением она ухаживала за отцом (не об­молвившимся с тех пор ни единым словом ни с кем из нас), умуд­рившись сохранить при этом доброе имя семьи, можно воспеть как образец беспримерного героизма, неуклонной преданности долгу и кристальной чистоты полного самоотречения.

Я чувствовал себя убитым. Как смогу я взглянуть ей в глаза, признаться в своей слабости? Сознавая, что из-за отсутствия само­контроля, я не оправдал возлагаемых на меня надежд, я решил оправдать себя в материнских глазах иным способом. Но, чтобы ис­коренить в себе пагубные наклонности и научиться контролировать поведение, мне необходимо было научиться подчинять собственный ум,

Приняв это решение, я стал искать способы его реализации.

 

Чтобы добиться успеха, необходимо было, по крайней мере, обла­дать хоть какими-то знаниями о способах подчинить свою бунтар­скую натуру. И я прочел несколько книг по развитию личности и контролю ума. Из всей массы сведений, собранных в этих трудах, я обратил внимание лишь на две вещи: концентрацию ума и воспита­ние воли. Я начал практиковать и то, и другое с юношеским энтузи­азмом, отдавая этому все свои силы и подчиняя все желания, чтобы достичь цели в кратчайшие сроки. Зная, что неспособность к само­ограничению привела меня к тому, что я, пассивно поддавшись же­ланию, стал читать художественную литературу вместо сухих и сложных школьных учебников, я решил закалить свою волю, начав с малого, а затем ставя перед собой все более крупные задачи. Я ло­мал себя, выполняя неприятные и тяжелые задания, против кото­рых восставала моя свободолюбивая натура, пока не начал ощу­щать себя ее полным хозяином, неспособным вновь пасть легкой жертвой соблазнов.

От контроля ума до Йоги и оккультизма — один шаг. Переход от чтения книг, посвященных первому предмету, до изучения ду­ховной литературы (включая беглое ознакомление с некоторыми оригинальными текстами), произошел почти незаметно. Страдая от своей первой жизненной неудачи, мучаясь угрызениями совести, я чувствовал все возрастающее отвращение к миру с его запутанны­ми отношениями, приведшими к этому унижению. Постепенно же­лание отказа от мира стало разрастаться во мне, и я стал искать путь с честью уйти от неурядиц жизни, найдя уголок для тихого и замкнутого существования. Во время этого острого внутреннего кон­фликта тихое послание «Вхагавадгиты» оказало на меня глубокое и благотворное воздействие, умерив жар воспаленного ума картиной вечной и мирной жизни в гармонии с Бесконечной Реальностью, стоящей за миром явлений, где перемешались радость и боль. Та­ким образом, желая достичь успеха в мирской жизни, исключив возможность провала из-за недостаточной решимости, я совершен­но неожиданно ударился в другую крайность: очень скоро я стал упражнять свою волю и практиковать медитацию не для достиже­ния сиюминутных целей, а для продвижения в Йоге, даже если это потребует принесения в жертву всех моих мирских планов.