Купание голышом

— Джои? — Странахэн стоял в дверях спальни и крутил в руках свою каску.

— Да?

— Если собираешься плакать — плачь. Пора двигаться.

— Дай мне пять минут побыть одной.

— Хорошо, — сказал Странахэн.

— Пять минут. А потом вернись и обними меня и скажи, что все будет хорошо. И прочую слезливую чушь.

— Уверена?

— Да, попытка не пытка. Только сними сначала эти нелепые перчатки.

Позже они нашли остатки ее вещей, запихнутые в три картонные коробки, в гараже рядом с ее «тойотой». Джои принялась копаться в унылых пожитках. Чаз может что-то заподозрить, если вещи исчезнут, заметил Странахэн.

— И даже не думай забирать машину, — добавил он.

Она угрюмо показала ему бледно-оранжевую сумочку:

— Я брала ее в круиз.

Чаз, видимо, не заметил ее бумажник, где лежали шесть с половиной сотен баксов и карточка «Америкэн Экспресс».

— Карточку я заберу, — объявила Джои. — Она нам понадобится.

— Наличные тоже.

— Иди сюда и помоги мне искать. — Джои указала на коробку.

— Могу я узнать, что мы ищем?

— Что-нибудь шикарное, — ответила она. — Что понравится этому никчемному троглодиту.

* * *

На рассвете гремел гром и визжали крысы. Питоны Карла Ролваага проснулись голодными.

Десять минут детектив провел под ледяным душем. Этот ритуал должен был загустить его кровь — подготовка к возвращению в Миннесоту. Ролвааг полагал, что Южная Флорида превратила его в неженку.

Капитан Галло велел ему взять выходной в счет сверхурочных, но Ролваагу нечем было заняться, кроме работы. Пока он брился и одевался, змеи доели, а миссис Шульман заколотила в дверь. Она жила через холл в блоке 7-Г и называлась «действующий вице-президент Ассоциации кондоминиума "Сограсс-Гроув"». Она пришла, чтобы выселить Карла Ролваага из квартиры.

— Доброе утро, Нелли, — сказал он.

— Я все слышала, опять этот душераздирающий визг, ты, больной ублюдок!

— Им нужно есть, — ответствовал детектив, — так же, как и нам с вами.

— Не был бы ты копом, тебя посадили бы за решетку за жестокое обращение с животными!

Миссис Шульман, весом от силы девяносто фунтов, вроде бы вознамерилась ударить Ролваага в грудь. Ее костлявые крапчатые кулачки были стиснуты и дрожали.

— Сколько ассоциация заплатила за уничтожение грызунов в прошлом году? — поинтересовался детектив. — Кажется, три-четыре штуки?

— Ты мне тут не ехидничай, — оскалилась миссис Шульман.

— В правилах не написано, что я не могу держать рептилий.

— «Опасные питомцы», страница сто девятнадцать.

— Ваш пес покусал четырех человек, — отметил Ролвааг. — А мои змеи никого не трогают.

— В таком случае они нарушают спокойствие. Беззащитные мышки визжат и стонут, когда из них выжимают божью душу — это ужасно. Из-за тебя я вдвое больше ксанакса глотаю.

— Это большие жирные крысы, Нелли, а не Стюарт Литтл[25]. Кстати, какую отраву использует ваш морильщик? От нее у них животики взрываются.

Миссис Шульман, причитая, пошла на попятный.

— Может, оставим это адвокатам? — предложил Ролвааг.

— Ты больной, больной, больной ублюдок. Неудивительно, что тебя жена бросила.

— Неудивительно, что ваш муж оглох.

Глазки миссис Шульман сузились где-то в извивах пергаментных морщин.

— К июлю тебя здесь не будет, умник.

— Держите Петунию на поводке, — посоветовал Ролвааг, — и вам будет не о чем беспокоиться.

Поздно позавтракав, он поехал в участок и показал капитану Галло письмо от начальника полиции из Миннесоты.

— Очень смешно, — сказал Галло. — Где эта чертова Эдина?

— Где города-близнецы.

— Они, часом, песню об этом не написали? «Что может быть лучше, чем утррр-р-ро в Эдине!»

— Я серьезно насчет работы, — сказал Ролвааг.

— Да хватит тебе.

— Я хочу жить в нормальном месте.

— И помереть от скуки, к чертовой матери. Ну еще бы. — Галло протянул ему клочок бумаги. — Парня зовут Корбетт Уилер. Вот номер.

— Брат миссис Перроне.

— Полвторого ночи по времени кенгурятников, он не спит, — сказал Галло. — Хочет с кем-нибудь поговорить как можно скорее. Говорит, важно.

Ролвааг разыскивал Корбетта Уилера с субботы.

— Позвоню прямо сейчас, — решил детектив.

— За его счет.

— Издеваешься?

— Он сам так сказал, — пожал плечами Галло. — Мол, не стесняйтесь, звоните за мой счет.

Где-то в холмах Новой Зеландии брат Джои Перроне поднял трубку после первого гудка. Карл Ролвааг почти ожидал, что он заговорит, как двинутый австралиец, что борется с крокодилами по телику, но Корбетт Уилер сохранил невыразительный американский акцент.

— Это ты ведешь дело? — спросил он.

— Верно, — ответил Ролвааг.

— Тогда слушай сюда: моя сестренка не напивалась и не падала за борт круизного лайнера, — заявил Корбетт Уилер, — не важно, что вам сказал ее муж. И не ныряла.

На линии были помехи, и Ролвааг слышал, как реверберирует его собственный голос.

— Вам тяжело, я понимаю. Могу я задать вам пару вопросов?

— Написали в газете Бока. Вот как я узнал — подруга Джои позвонила и рассказала.

— Мы пытаемся связаться с вами с субботы, — сказал Ролвааг. — Ваш зять дал мне пару телефонов, но все бесполезные.

— Очень похоже на моего зятя, — согласился Корбетт Уилер, — он тупая скотина.

— Когда вы в последний раз его видели?