Купание голышом

Поздновато протестовать. Его словно кинули в блендер в компании живого койота. Дикие вопли и стоны Рикки среди кафельных стен усиливались до леденящих душу децибелов; всякий раз, когда Чаз выныривал глотнуть воздуха, казалось, крики становились громче. При этом Рикка так на нем прыгала, что энергии хватило бы для порождения сейсмических толчков. Чаз боялся, что его барабанные перепонки подводой лопнут. Он обхватил руками голову — не только чтобы защитить слух, но и чтобы не разбить черепушку о латунный слив. Рикка была столь же скорострельна, сколь необузданна, и Чаз не сомневался, что продержится дольше нее — если, конечно, не утонет.

Рикка оказалась верна себе и закончила, не прошло и четырех минут. Чаз высвободился и на негнущихся ногах вылез из ванны, которая уже практически опустела. Он сгреб пару полотенец и принялся вытирать стены и пол.

— Ты все-таки уникум, — задыхаясь, сказала Рикка.

Она валялась в ванне, точно сломанная кукла: одна нога зацепилась за лоток для мыла, другая — за пробку для ванны. Непроглядно черные волосы влажным клубком закрывали пол-лица.

— О боже мой, Чаз. Это было офигенно.

— Ага, — согласился он, — ты меня чуть не прикончила.

— Да у тебя еще стоит! В чем дело?

— Все в порядке. — Он схватил халат с крючка на двери.

— Ты что, не кончил?

— Конечно, кончил, — соврал он. — Все тут обкончал.

— Стало быть, — намекнула Рикка, — ты готов повторить? Уже?

— Давай лучше перекусим. — Он пожал плечами.

— Ты жуть какой забавный. — Она встала и отжала волосы. — Хочешь минет или еще что-нибудь?

Чаз недоуменно уставился на ее лобок.

— Что это ты с собой сделала?

— Это трилистник клевера. Нравится?

— Трилистник. — Раньше Чаз его не замечал.

— На удачу, — объяснила Рикка. — Я хотела четыре лепестка, но волос хватило только на три.

Чаз пытался вспомнить, ирландка ли она.

— Час или два работы, типа того. С двумя зеркалами, — добавила Рикка.

— И что, в наши дни научились красить волосы в зеленый?

— А то!

— Ну, я впечатлен, — произнес Чаз.

— Значит, мы квиты. Иди сюда, и я о нем позабочусь.

Чаз занервничал, осознав, что не в настроении. «Что, черт возьми, со мной творится?» — подумал он, глянув вниз.

— Кажется, телефон звонит. — И он поспешил одеться.

Через несколько минут Рикка обнаружила его в спальне: он, ссутулившись, сидел на углу кровати. В одном коричневом носке и незастегнутой рубашке он тупо пялился в открытый шкаф.

— Что-то не так? — Она коснулась его плеча.

Он отмахнулся.

— Котик, я тут подумала, — начала она. — Как насчет отпевания? Мне кажется, ты должен его устроить.

— Ненавижу похороны. Кроме того, нет тела — нет похорон.

— Нет — заочное отпевание, — настаивала Рикка. — Так всегда делают, если кто-нибудь сгорел в авиакатастрофе или корабль потонул со всеми пассажирами.

Чаз твердил, что это не имеет смысла:

— Единственный родственник Джои — брат-отшельник, который живет на краю света.

— А друзья?

— Помещу объявление в газету. Пусть пожертвуют что-нибудь Всемирной миссии охраны дикой природы. Спасут вымирающих яков или еще кого.

Рикка разгладила юбку и уселась рядом на кровать.

— А что потом? Наверное, ты должен официально объявить ее… ну, ты понимаешь…

— Мертвой?

— Ну да.

— Господи, Рикка, всего пара дней прошла.

— Ну то есть — со временем.

— Торопиться некуда, — сказал Чаз.

Проклятый детектив, Ролвааг, некоторое время будет следить. Чаз не хотел, чтобы все решили, будто он спешит стать вдовцом.

— И долго ждать? — спросила Рикка.

— Какая разница? Я ее денег все равно не получу, — возмутился он. — А эти чертовы яки могут и подождать.

— Что, если я не могу?

Чаз сделал вид, что не расслышал. Он подошел к шкафу и вновь уставился на абсолютно черное платье. У платья было декольте спереди и пикантный разрез сбоку.

Чаз вынул платье и показал Рикке:

— Это ты сегодня принесла? Потому что у Джои было очень похожее. То есть ровно такое же.

— Это не мое, Чаз, — оскорбилась Рикка. — Вот если бы я подросла на три дюйма и сбросила фунтов десять…

— Да ладно тебе.

— Это не мое.

— Хорошо, хорошо. — Он сдернул платье с вешалки, скомкал и бросил в угол. — Могу поклясться, что вчера его убрал.

Рикка тревожно оглядела комнату.

— Если честно, это довольно странно, находиться в доме, когда твоя жена умерла.

— Когда она была жива, было проще?

— Нет, но это так печально — то, что с ней случилось, — сказала Рикка. — Может, уйдем отсюда?

Чаз подошел к шкафу и принялся перебирать вешалки. Он не находил лифчик и трусики Джои, те, которые собирался подарить Рикке. Может, он уже с катушек слетает?

— Ищешь второй носок? Он на полу, аккурат под тумбочкой.

— Ах да, — сказал Чаз. — Спасибо.

Как только Рикка вышла поправить макияж, он выскользнул в гараж через кухонную дверь. Картонные коробки с вещами Джои стояли там, где он их оставил, — грудой рядом с «тойотой-камри». Непохоже, чтобы кто-то их трогал, и Чаз решил, что как-то умудрился забыть черное платье жены в шкафу. Что до нижнего белья, то он, возможно, убрал его в другое место.