Купание голышом

По крайней мере, он надеялся, что не так.

Двенадцать

На обратном пути в Майами Джои подумала о том, как в последний раз занималась с мужем сексом, в их каюте на «Герцогине солнца»: до полета за борт — меньше пяти часов. Она не припоминала никаких странностей в поведении Чаза в постели — он был, как обычно, ненасытен и неутомим. Она пришла в бешенство, поняв, что он мог беззаветно предаваться страсти, зная, что еще до полуночи убьет свою партнершу по наслаждениям.

— Объясни мне кое-что насчет мужчин, — сказала она Мику Странахэну, — потому что я на самом деле не понимаю.

— Вперед.

— Мы с Чазом занимались этим на корабле, когда собирались к ужину. В тот самый вечер, когда он пытался меня убить!

— Как будто все в ажуре.

— Именно, — сказала Джои. — Да как у него вообще встал?

— По-моему, это называется «разделение».

— Ты сам так делал?

— Изредка, — ответил Странахэн.

— С примерами, пожалуйста.

— Ну… — нерешительно начал он, — однажды я занимался любовью с женщиной за сорок пять минут до того, как съехал с ее квартиры.

— И ты знал, что уезжаешь?

— Ну да. Я уже снял свою.

— А она понятия не имела?

— Видимо, нет, — сказал Странахэн, — если судить по ее реакции.

Джои внимательно наблюдала за ним.

— Ну? Рассказывай дальше. Отправиться в постель — это была твоя идея или ее?

— Говорят, это снимает стресс, и, господь свидетель, мне это было необходимо.

— Да ладно тебе, — сказала она, — ты просто хотел ее попробовать в последний раз.

— Может, и так.

— Все мужики — жлобы.

Странахэн следил за дорогой.

— Так или иначе, я бы никогда не выбросил женщину за борт после дикого секса. И даже после домашнего секса.

— Слова истинного джентльмена.

— Если позволишь, твой муж…

— Не называй его больше так. Пожалуйста.

— Хорошо, — сказал Странахэн. — Так вот, если позволишь, Чаз на световые годы хуже обычного мужского жлобства. Он бессердечный кретин, и не надо об этом забывать.

Джои устало вжалась в кресло.

— Как это называется, когда начинаешь сам себя ненавидеть?

— Напрасная трата энергии.

— Нет. Наверное, самоненавистничество. У меня в голове так и гудят все эти вопросы. «О чем ты думала, Джои?» «Почему ты его не раскусила?» «Как ты мирилась со всеми его шашнями?» У меня серьезные проблемы с самоуважением, Мик.

Она ощутила, как его рука легко коснулась ее щеки. Он проверял, не плачет ли она.

— Не волнуйся, — сказала она, — я это уже пережила.

— Я так думаю, у нас с тобой одно здоровое эго на двоих. Должно хватить.

— Почему ты мне помогаешь? — услышала Джои собственный голос.

— Потому что я скучаю по охоте за такими парнями, как Чаз. Это было самое лучшее в моей работе — отправлять ублюдков за решетку.

— Ты ведь не пытаешься забраться ко мне под юбку?

Странахэн забарабанил пальцами по рулю.

— Знаешь, я буду просто счастлив, если ты перестанешь постоянно поднимать этот вопрос.

— Боже, я умираю с голоду. Давай перекусим.

— Мы будем дома через час, — сказал он.

Джои не стала спорить. Она знала, как сильно Мик ненавидит город.

— Иногда мне хочется убить Чаза, — призналась она. — Серьезно. Ночью мне снилось, как я забиваю его до смерти его зонтиком. Я схожу с ума?

Странахэн ответил, что она сошла бы с ума, если бы не злилась.

— Но разбираться с ним вот так гораздо умнее. Если нам хоть капельку повезет, ни один из нас не закончит свои дни в тюрьме или психушке.

— Мы хоть что-нибудь полезное сегодня сделали? Кроме полива лужайки?

— Определенно. — Странахэн похлопал себя по нагрудному карману. — В таблице из его рюкзака — уровни содержания фосфора на станциях забора проб воды. Вероятно, эти числа он и писал в тот день, когда на тебя наорал.

— Фосфор — это то же самое, что фосфат? — спросила Джои. — Как в удобрениях.

— Да, конечно.

— Неполезно для Эверглейдс.

— Да уж, если верить тому, что я читал, — согласился Странахэн.

Джои изо всех сил старалась понять.

— Ну хорошо, допустим, Чаз халтурил. Вместо того, чтобы тащиться в дебри, он убегает играть в гольф. А позже стряпает фальшивую таблицу, чтобы надуть начальство.

— Это похоже на нашего парня.

— Потом я неожиданно прихожу домой, задаю ему невинный вопрос, — продолжала Джои, — и этот параноик решает, что я раскрыла всю аферу. Поймала его с поличным.

— И взрывается.

— Ну да… но погоди. Ты что, правда считаешь, что он пытался убить меня из-за этого? Из-за удобрения?

— Я же не сказал, что это весь ответ. Это кусочек головоломки, — ответил Странахэн.

Джои не верилось. Вполне возможно, что ярость Чаза два месяца назад не имеет ничего общего с тем, что произошло неделю назад на круизном лайнере. Даже если он подделывал какие-то научные данные, он же не ядерными секретами занимается.

— До того, как все закончится, — сказала она, — я хочу поговорить с ним тет-а-тет. Сможешь это устроить?

— Джои, там видно будет.

Они добрались до Диннер-Ки, и Странахэн поставил «сабурбан» рядом со старой «кордобой» под фиговым деревом. Когда они уселись в ялик, зарядил холодный дождь, и они разделили одно пончо на двоих на тряском пути до острова.

* * *