Купавна

Небо вызвездилось. Я смотрел с вершины скалы на сверкающую речную рябь вдали, а у берега мерцающую огоньками свечей на венках, и вдруг услышал стонущий и точно зовущий на помощь женский голос. Не диво: утонул венок какой-то Купавны, и погасла свеча — не выйти дивчине замуж, вот и скорбит, горемычная!

— Эге-эй, кто там?! — отозвался я, отпрянув от обрыва.

Скорбные звуки доносились со стороны старой шелковицы. Я направился к ней. Подойдя поближе, увидел женщину.

— Не верьте в предрассудки, — сказал я.

— Отстаньте! — Она хотела бежать, но узнала меня: — Ах, это вы…

Там, у пылающего костра, разгорался праздник. Там уже прыгали через огонь парни и девушки. Шло веселье своим чередом. Доносились звуки гармошек, скрипок, бубнов. А тут, у шелковицы, в Агриппине Дмитриевне затаилась какая-то боль, которую громко выплакивала эта непонятная женщина.

— Какое несчастье постигло вас? — спросил я с самой возможной участливостью.

Заметив мое сочувствие, она перестала плакать.

Возле костра кто-то из парней затянул «Дывлюсь я на небо». Пел с особенным чувством — проникновенно, торжественно. И словно эта песня успокоила Агриппину Дмитриевну.

— Устала я, — вздохнула она. — От самой себя устала. Такая нескладная. На руках — двое детей, а сама беспомощнее ребенка. Что со мной сделали!.. С детства чувствую возле себя фальшь. Потому, возможно, и сама фальшивая, ничего не сто́ю… Случайная я.

Его величество случай загадал загадку: что это за женщина? Я слушал ее и думал: «Разве не случайно встретился я с Курганным капитаном? Разве не по воле случая оказался в этом удивительном месте, в том краю, где в войну повстречался с Ястребком?.. И не случай ли подкараулил когда-то Ястребка, когда он спал в партизанской землянке, а самолет врезался в нее?.. И встреча на берегу Днепра с этой женщиной — тоже случай! Воля случайностей».

— Горькая я случайность в жизни, — опять всхлипнула Агриппина Дмитриевна.

Она прильнула к моей груди так неожиданно, что я оторопел. Что ей надо от меня?.. Соскучилась по мужской ласке? Или захотела найти во мне защиту от какой-то подстерегающей ее опасности? Только что подумав о случайной гибели Ястребка, я вспомнил и о случайностях, которые подстерегали и меня на войне. Однажды на колонну, в которой я шел, спикировал, строча из пулеметов, немецкий самолет, но я успел броситься за гранитный валун. Я остался в живых потому, что камень принял на себя всю очередь. Тоже случайность, что каменная глыба оказалась вблизи меня. Может быть, вот так и Агриппина Дмитриевна, пряча свою голову у меня на груди, увидела во мне нечто подобное той гранитной глыбе?

— Что же вы хотите? — не в силах избавиться от гнетущих видений, подавленно спросил я.

— Войдите в мое положение, — подняв голову и заглядывая мне в лицо, попросила она.

— Считайте, я в вашем распоряжении…

— Спасибо, — протянула Агриппина Дмитриевна, решительно заключая: — Хочу видеть его.

— Кого же?

— Да вы, конечно, не знаете — Алексея! Он должен быть здесь, а вот… Не едет.

— Кто?

— Он… Муж мой… Как я себя ненавижу!

Ее можно было принять за человека с расстроенной психикой.

— Обещал ведь… И телеграмму прислал… Не иначе раздумал к ничтожеству ехать…

— Не казните себя, дорогая Агриппина Дмитриевна! Зачем так отчаиваться? — утешал я бедную женщину. — Если обещал, приедет… Куда денется?

— Обещал?.. Конечно обещал!.. Он должен увезти меня отсюда. Вы тут новый человек… Дайте совет: как быть?.. Не я, а он первый написал…

У человека горе, и, если он им поделился с тобой, помоги делом или хотя бы мудрым словом. И я сказал с сердечной искренностью:

— Так стоит ли отчаиваться? Известно, по закону любви первым приходит тот, кто сильнее любит. Вам надо радоваться… И ему, надо думать, нелегко.

— Да, трудно быть первым, — в раздумье согласилась она. — Это так…

Вдали раздался короткий звук судовой сирены, потом еще и еще раз.

— К сожалению, рядом с законом любви есть и закон подлости, — сказала она и будто бросила в меня камень. — Верите, что такой закон существует? Я верю!.. Алексей еще вчера должен был приехать. У него ведь тоже есть машина, что-то случилось с ним… по этому самому закону… подлости.