Купчая

А вот следующая страница намного интереснее. Пожелтевший машинописный лист. Заголовок по-русски: «Акт экспертизы». Суконным языком советского протокола сообщалось: договор купли-продажи от 05.03.1934 года – поддельный. Подпись не принадлежит Генриху Лейбовитцу. Гербовая бумага, на которой составлен договор, не использовалась на территории буржуазной Латвии в 1934 году, она изготовлена в Германии после 1939 года. И наискось красным карандашом: «Дом национализирован Риж.Гор.Советом рабочих и красноарм.депутатов. Возбуждение дела считаю лишним. Зам. нач. УНКВД Кожевников. 12/VI-1945».

Дальше было рукописное заявление некоей Иды Лейбовитц о розыске её отца Генриха Лейбовитца. Сорок пятый год. Справка за подписью капитана МГБ, тоже с какой-то посконной фамилией, о том, что Лейбович Генрих, такого-то года рождения, в сорок втором уничтожен в Треблинке. Сорок восьмой год. Аммиачная копия расписки Генриха Лейбовитца в том, что он согласен на вселение в его собственный дом по адресу … – дальше длинный список вселяемых и подпись. Уже сороковой год. Действительно, подпись не совсем такая, как на договоре. И расписка сорокового года, а договор тридцать четвёртого! Да, Силиня эти бумажки изобличают полностью. Недобросовестный приобретатель.

– А как его московская власть не… – начал Озолс.

– Эти бумажки были в разных делах и в разных конторах, – самодовольно прогнусавил Репша. Слова точно катились округло по жирно смазанному жёлобу. – Про Лейбовича я у нас в архиве полиции нашёл, бывшем милицейском, с сорок пятого эту папочку никто не брал, а куплю-продажу – в городском архиве. Ту брали, там выписка есть, я позаботился. Ты дальше посмотри, там ещё кое-что.

– Так Лейбович или Лейбовиц? Или «т» и «ц» пишется? Это один и тот же?

– Господам представителям нового порядка оно даже для меню не требовалось. Анекдот помнишь про Кука и гавайцев? Так и так в крематорий. А для москауэров, видишь, одно и то же. Ты выписку посмотри, в ней-то самое-самое!

И действительно, выписка. Договор о купле-продаже дома брали четыре года назад. А вот и обещанное кое-что, оно же самое-самое. Машинописная страница по-немецки. Машинописный готический шрифт! Озолс еле разобрал только слова в заголовке «U-Bahn» и «Gesellschaft». Эти слова он знал. Метро и коммерческая компания. Пришлось сказать, что в немецком он слаб.

– Приказ о зачислении Мартиньша Силиня в арийский штат государственной компании по строительству метро, с полномочиями отчуждать имущество в зоне будущих сооружений, – небрежно бросил Репша. – Ты понял уже, что это папаша Андриса Силиня, про которого ты спрашивал? Это я раскопал в третьем месте, знакомый из бывшего КГБ уступил за то, что я подтвердил его непричастность, и ему дали гражданство…

Ещё готическая бумага. В шапке – «Waffen SS». Репша опять свысока, явно демонстрируя превосходство, перевёл: настоящее свидетельство подтверждает права Силина Мартина на участок земли такой-то площади, находящийся там-то, план участка прилагается. Подпись: губернатор Лифляндии, гауляйтер Померании, группенфюрер СС фон Вален. Видимо, факсимиле. А впрочем, чем чёрт не шутит. План действительно прилагался. Насколько Озолс мог понять – это была нынешняя многоэтажная окраина Риги. А тогда, вот и дата – 12.03.1944 – видимо, это была ещё пригородная, сельская земля, вот какие-то хутора, вот просёлочная дорога, ручей, впадающий в Даугаву, пруд. Имя Мартиньш Силинь для немцев, конечно, непроизносимо. Ну и что? Он, Озолс, мирится сейчас с высокомерием Арвида – сам он проситель, а тот благодетель. Так и Силинь мирился с теми надутыми баронами. Фон Вален, сами видим. Фон. Властелины мира. Значит, смирится и с тем, что готовит ему Озолс. Выпал наконец козырный туз.

А вот копия, сделанная на аппарате «Эра», на материале, похожем на кальку. Копия анкеты, заполнявшейся при московской власти поступающими в институты. Имя, фамилия – Андрис Силинь. Год рождения… ну, это неинтересно… ага: отец на временно оккупированной территории был, мать была, сам был. А внизу штамп: сведения проверены. И ниже другой штамп: связей с оккупантами не выявлено. Подпись: исполнитель лейтенант Тихомиров, 11/Х-1957.

– А… что там ещё… про метро? – и Озолс сам удивился, каким несолидным сипением прозвучал его голос. – В Берлине, что ли, работал?

– А, – опять небрежно уронил Репша, – это я и сам буквально до вчерашнего не слыхивал. Это тот тип из КГБ мне принёс такую вот байку в документах. Деза какая-то, видно – будто здесь метро во Вторую мировую строили. Или, может, так они называли контору совсем другого назначения, а для отвода глаз – метро. Да это не главное!