Купеческая дочь замуж не желает

Придвинула поближе все свои гроссбухи, вынула деньги из кошеля, пересчитала, разнесла по графам. А хорошо поторговали! Хватило и покупки оплатить и в оплату рыбакам выделить и Лиме за работу выдать, девчонка очень старалась. И ещё немного осталось на непредвиденные срочные траты. Ладно, надо дальше планировать.

Что — то меня начало тревожить. Сегодня этот купец со своими претензиями, вроде вначале и несерьёзно показалось, а сейчас вот думаю, не напакостит ли? Кусок у него жирный забрали, как бы не полез пакостить, «народный мститель», да и соседи не все были слишком довольны нашим возвращением на рынок. Видела, косились не слишком радостно. К тому же яйца мы продавали, хоть на пяток медяшек, но дешевле, и то я считала, что дороговато. Вообще, не могу понять, из чего тут складываются цены. Я посчитала себестоимость яиц, получается раза почти в два дешевле рыночной цены. Так же и мясо кур. Это же самое быстрорастущее мясо, с чего так дорого? Пока больше вопросов, чем ответов.

А ещё меня тревожит, что нет ответа от отца. Здоров ли он? Вроде как не похож был на больного, но с такой подругой, как Зелина, всего можно ожидать. Или, может, в отъезде? А письмо получит Зелина? Одни волнения. Я многое поставила на сотрудничество с отцом.

Глава двадцать третья

Я считаю, лето можно
Лишь в деревне проводить.
В городе большом и шумном
Летом нечего ловить.
Рано-рано утром выйдешь,
По росе, да босиком.
Солнце красное увидишь
Средь кудрявых облаков.
На душе покой и радость,
Даже хочется кричать.
В городе ведь нереально
Утром солнышко встречать.
Ну а ночи здесь какие!
Неба звёздного покой,
Тишина. И слышен шорох.
Каждый. Даже за рекой…
Яйца, молоко парное,
С огорода всё своё-
Настоящее, живое-
Просто рай, а не житьё.

Иртэн.

Втянувшись постепенно в работу и сельскую жизнь, Иртэн даже сам удивлялся, как это можно спать до обеда, неторопливо завтракать, читать газеты. Даже не газеты, а светские сплетни, лениво спорить с отцом по поводу его требований, потом ехать на коне в парк, покрасоваться перед такими же бездельниками, как он сам. Построить амуры глазками красоткам — вдовушкам, шарахаться, как от огня, от почтенных матрон с дочками на выданье, потом нанести пару визитов и потом уж в клуб или по «весёлым» домам до утра и опять все по новой.

Теперь он вставал с началом гомона за открытым окном спальни, завтракал с аппетитом, затем выслушивал вместе с управляющим все новости поместья, хотя пока не все и понимал, но уже кое — что запомнил. Затем пешком ходили по двору, затем верхом по полям ездили, вместо весёлых этуалей — посещение своих деревенек. Единственное послабление попросил себе сделать — чтобы не допускали проклятого кочета в его окно. Иртэну нравилось спать с притоком свежего воздуха, поэтому окно всегда открывал на ночь. Хотя Иртэн так панически уже не боялся петуха, тем не менее, зловредная птица не один раз пугала его, подкравшись сзади и истошно закукарекав.

И ещё одно напрягало молодого барона — необходимость ухаживания за той самой купчихой. Чем дальше, тем больше Иртэн убеждался в полном своем отвращении к девице. Не сказать, что она была глупа, как пробка, нет, она была себе на уме и похоже, твердо настроена на замужество. Причем за ним самим в роли мужа. А его уже с души воротило только от одного ее жеманно — протяжного — Ах, барон Шефииир! Как мы рааады вас вииидеть! Но, проклиная сыновний долг, Иртэн все это терпел и делал вид, что ему крайне интересен девичий милый треск о том, о сем, новости из жизни маленьких котят и щенят — Ах, барон, вы представляете, они такие мимишные! Я обязательно вышью вам думку на память с этим милым котёнком!