Купель дьявола

Похоже, я прервала чьи-то страстные объятья, судя по расстегнутой «молнии» на штанах.

Я загнала «Фольксваген» на стоянку, и все это время Дементий терпеливо ждал меня, переминаясь с ноги на ногу.

– Чем обязаны визитом? – спросил он.

– Да вот, – я решила четко придерживаться заранее выработанного плана, – хотела Агнессу увидеть, переговорить с ней о картине…

– Она сюда с лета не приезжала. Я один кукую.

– А охрана?

– Хватила! Охраны давно нет, по другим хозяевам разбежалась… А что?

Теперь нужно сбавить обороты, чтобы не вселять в простачка Дементия ненужных подозрений. Если Агнессы нет, то самым логичным шагом будет развернуть машину и убраться восвояси. Как бы этого мне не предложил сам Дементий…

– Да нет, ничего. Чаем хоть напоишь?

– Зачем чаем? Есть классное шампанское, коллекционное, из хозяйских запасов. Держался месяц, ходил вокруг него кругами, а потом плюнул. Думаю, черт с тобой, не доставайся ты никому! И пробкой в потолок. Ну так как… – Дементий наморщил лоб. – Катя, да? Тебя ведь Катей зовут?

Я не обиделась и даже похлопала Дементия по плечу.

– Катя, верно. Хорошая у тебя память…

– За то и держали. Пошли хлопнем, пока в тепле и холе.

– Увы. За рулем.

– Ну, не знаю…

– Чай-то есть? – снова сказала я.

– Поищем. Здесь все есть. Как на антарктической станции «Комсомольская».

Я последовала за Дементием в дом.

На террасе все еще стояла мебель из ивовых прутьев. Я, походя, качнула кресло-качалку. Именно в ней сидел Жаик, перед тем, как войти в дом и обнаружить тело мертвого хозяина. С террасы хорошо просматривалась лужайка и часть пляжа за высокими соснами. Титовской яхты в заливе уже не было.

Дементий перехватил мой взгляд.

– Яхту старуха продала. Не удалось тебе на ней прокатиться, сочувствую… А хотелось, да?

– А ты как думаешь?

Он считал меня, впрочем, как и все остальные из ближнего круга Титова, рыжей парвенюшкой из грязи в князи и охотницей до чужого добра. Такой, какой я была на самом деле, если отбросить некоторые нюансы. Он не строил иллюзий по моему поводу, он вообще не строил никаких иллюзий. Но, сам того не желая, Дементий задал мне линию поведения. Ясно, что меня привели сюда не сентиментальные воспоминания и не жажда еще раз выразить соболезнования, на такое беспринципная самка просто не способна. Ничем не прикрытый цинизм – вот что привлекает его во мне. И еще одно, беспринципной самке не удалось заполучить того, чего она так страстно желала – богатства и власти…

Из этого и будем исходить.

…Дементий сразу же направился в сторону кухни, успев бросить мне:

– И не вздумай ничего стянуть. Все описано и пересчитано по головам.

– Спасибо, что предупредил, – проворковала я.

Оставшись одна, я поднялась на второй этаж и направилась к кабинету. Для этого нужно было пройти через гостиную, в которой состоялся наш единственный знаменательный полусемейный обед. Я коснулась спинок тяжелых стульев из красного дерева; обстановка, лишенная хозяев, удивительным образом потускнела и выглядела почти отталкивающе. Здесь не жили всего лишь каких-то полтора месяца, а дом пришел в полное запустение. Миновав часть коридора, я толкнула дверь кабинета, и она легко поддалась.

В кабинете почти ничего не изменилось: деревянная конторка, которой Титов пытался оградить себя и картину от внешнего мира, стояла на месте, на кресла были натянуты чехлы, а окно по-прежнему украшало пуленепробиваемое стекло. Мягкая обволакивающая тишина роднила кабинет со склепом. Именно такой и была эта тишина, когда мы с Жаиком нашли Титова.

Я села в кресло – то самое кресло, в котором сидел Херри-бой.

Что-то не понравилось мне в этой тишине. Я не нашла в ней ничего противоестественного тогда, но нашла сейчас.

Точно.

И сейчас, и тогда, в ночь смерти Титова, в кабинете не работал кондиционер. Хотя до этого он исправно выполнял свою работу. Я сразу обратила на него внимание, потому что до этого никогда не сталкивалась с кондиционерами: к ним нужно было привыкнуть, как к плеску волн или шуму деревьев. Титов, да и все обитатели дома – привыкли, а я – нет.

Тогда, в ночь смерти, кондиционер не работал. Я не обратила на это внимание, а вот сегодня вспомнила. Нужно обязательно спросить об этом Дементия, если он, конечно, не перегнет палку с шампанским. Отсюда, из дальнего угла, мне было хорошо видно место, на котором стояла картина. Теперь уже ничто не напоминало о ней. Софиты убраны и подставка тоже. Картина-убийца без излишних торжеств вывезена из дома и сослана на каторгу в хранилище одного из крупных питерских банков. Там она пробудет до полного и окончательного решения своей судьбы.

Выйдя из кабинета, я некоторое время простояла в самом конце коридора, у торцевого окна. Отсюда открывался еще один неплохой вид; люди, проектировавшие дом, постарались на славу. Интересно, кто теперь будет глазеть из окон на местные красоты? Мелкий чинуша-коррупционер из городской администрации? Или директор одного из спортивных обществ? Или какой-нибудь боец невидимого фронта из Лехиных конкурентов…