Купи меня

Холодный пол жалит ступни холодом, а сердце заходится ходуном в груди, пока я по ступеням несусь на второй этаж к своей спальне. Чарльз топочет следом, а после рыжей молнией юркает в комнату первым. Вот зараза! Не успела захлопнуть дверь перед его носом.

Судя по звукам Грант уже в гостиной, когда я закрываю спальню и замираю возле двери, понимая, что забыла на банкетке бутылку воды. И уже не могу за ней вернуться.

Остается только надеяться, что Грант в темноте ее не заметит. А если и заметит, то не придаст ей значения.

Похоже, так и выходит. Слышу, как он поднимается по лестнице на второй этаж. И замирает возле своей двери.

Что он делает сейчас? Высматривает кота? Кажется, он говорил, что закрывает его у себя.

Рыжий перебежчик в этот момент невозмутимо намывает белеющий живот у меня на кровати. Чхать он хотел на то, что его кто-то там ищет.

Не ухожу от двери, пока не слышу, как хлопает дверь спальни Гранта. После отпихиваю Чарльза на вторую половину, обещая, что скоро он получит эту спальню только себе в пользование.

Через четыре дня, если быть точной.

Кот отзывается довольным урчанием, под которое я и проваливаюсь в сон, стоит только коснуться подушки.

__________

*Джеки говорит про Роберта Маккамона, героя романа "Завоевать сердце гения". Гениального художника, который однажды нанял в качестве музы журналистку… И все пошло наперекосяк)

Глава 26

— Адам, у тебя все хорошо?

— У меня все отлично, Дональд.

Придерживая одной рукой телефон, второй приглаживаю пальцами волосы и гляжу на себя в зеркало в ванной. Даже утренние ритуалы хочется завершить быстрее, чтобы спуститься на кухню и быстрее начать этот день.

Когда я так радовался жизни в последний раз?

— Вчера я получил весточку из Японии, о твоих неполадках с жаровней. Почему ты так принципиально настоял на том, чтобы ее полностью выключить?

Если бы Дональд видел Жаклин, он бы все понял.

Потому что я видел настоящий ужас и паническую атаку, которая накрыла Жаклин тем вечером. Если бы не было другого варианта, я бы спустился в гараж и вернулся с битой. Конечно, я понимал, что так лучше не делать, поврежденная жаровня будет пропускать газ, а элемент, который дает искру, необходимо отключить прежде, чем разбивать на куски устройство, но первый порыв был именно такой. Уничтожить то, из-за чего она пережила кошмар наяву.

— У меня здесь один мохнатый придурок стал спать на жаровне. Не хочу, чтобы он подпалил себе хвост. Это стильное дизайнерское решение, но оно опасно для Чарльза.

— А знаешь, правильно. Лучше отключить ее сейчас, чем когда у вас с Аннет появится ребенок.

Спасибо, Дон. Одной фразой он будто прикладывает меня с размаху о мраморную столешницу возле раковины. Зубы моментально сводит, а перед глазами расплываются кровавые пятна.

— Ты слишком часто звонишь, Дон. Я могу сам разобраться со своим домом.

— Просто… На днях ты сказал, что оплатил доставку продуктов, но с твоего счета не было никаких списаний, Адам. Я думал, это задержка в системе, но уже прошли сутки… А списания так и нет. У тебя какие-то проблемы с картами?

Чертов финдиректор. Ни цента не пропустит с моего счета.

— Я заплатил наличными. Ты меня в чем-то подозреваешь? Говори прямо, Дональд.

— Просто переживаю за сестру, Адам.

Челюсть ломит все сильнее, а в висках набатом отбивается пульс.

— У нас важный контракт на носу, официальный банкет, а ты странно себя ведешь. Срываешься вдруг в отпуск, в горы, в одиночество, тратишь наличные…

— Скажи мне, ты часто видел меня со случайными женщинами, чтобы переживать о моей верности?

Дональд тушуется.

Против этого факта у Дональда нет аргументов, потому что под этим же предлогом он и подсунул мне свою беременную сестру. Чтобы одним изящным решением избежать слухов на всех уровнях — и на личном, и деловом.

— Может быть, ты видел, как я меняю баб каждые выходные? Или посещаю закрытые мужские клубы, как те, в которые ходишь ты сам?

— Адам, я не верю, что сейчас ты там с другой. Я волнуюсь, что ты… выбрал что-то противозаконное. Иначе зачем это уединение? Зачем этот пустой дом без слуг? Твоя охрана живет в отдельном коттедже и даже не заходит на территорию. Почему, Адам? Что ты прячешь от нас с Аннет?

Самое меньшее, что они сделали, это записали меня в геи. Самое худшее… Я даже не хочу думать о всей той мерзости, которой, по их мнению с Аннет, я могу здесь заниматься.

— Твоя личная жизнь только твое дело, Адам, ты прав. Просто… Мы волнуемся о репутации фирмы. Наше будущее зависит от этого контракта, Адам, ты ведь помнишь? Господи, — он тяжело вздыхает в трубку. — Просто скажи, что у тебя нет каких-то странных наклонностей. Ты и раньше был не такой, как все. Меня всегда удивляла твоя способность отказаться от компании женщин, согласных на все, а другие мужики просто решали, что ты играешь за другую команду. Мне ты говорил, что это не так, и я тебе верил, но сейчас мы с Аннет теряемся в догадках… Адам, мы поймем и примем твои наклонности, только скажи нам правду.