– Вернись, Лен, – прочертив влажную линию вдоль шейной артерии, хрипло произнес Зверь. – Где бы ты ни была. Вернись. Или мы, блядь, оба сойдем с ума, – последнее было брошено рваным напряженным тоном. Его сердце напротив моего колотилось намного быстрее. Живучий зверь, измученный, страдающий, но живой. В отличии от меня. Я зажмурилась, прогоняя гадкое разъедающее чувство. Жалеть себя надо было раньше, до того, как совершила первую роковую ошибку, позволив матери нацепить на меня ценник, до того, как брала деньги у Снайпера, до того, как приняла выгодное предложение Грекова. Я виновата в случившемся не меньше Зверя. Я дала ему эту адскую власть над собой, я продала душу за тридцать серебряников, а теперь настало время расплаты. Пока я живу и дышу, он не выпустит меня из своих когтей. У меня есть всего два выхода: притвориться, что я смирилась или придумать новый план, как избавиться от Зверя. Существует еще третий выход, сказочный и далекий от реальности – полюбить Зверя снова.
Конец.