Купидон с жареным луком

Тут кто-то всхрюкнул особенно громко – как оказалось, я сама, успевшая задремать. Кот, разбуженный моим храпом, выбрался из-под бока, бесцеремонно толкаясь, и я тоже проснулась. Проводив мутным взглядом удаляющегося Шуруппака, я потерла лицо ладонями и опять призадумалась: а свиньи-то мне с чего привиделись?

Деревня Пеструхино – не мировая столица свиноводства, тут мало кто держит хрюшек, народ все больше птицу разводит. Я уже и не помню, когда в последний раз хавронью видела, разве что Бусик, соседский песик, брат-близнец телевизионного поросенка Хрюши, то и дело на глаза попадается… А кстати, между Бусиком и жемчугом связь прямая: у них одна хозяйка – баба Дуся!

Отыскав некую логику в своих видениях, я повеселела, слезла с дивана, прошла на кухню и поставила чайник. Прислушавшись к шуму, доносящемуся с чердака, я опасливо поглядела на облачка известковой пыли, слетающие с потолка в такт редким, но сильным ударам, и громко позвала:

– Лиза, иди чай пить!

Бум.

– Или кофе!

Бум.

– С медом!

Бум.

– Или с коньяком!

Бумканье на чердаке прекратилось, послышался скрип, затем громкий чих и кошачье шипение. Мимо открытой двери рысью пронесся Шуруппак, рыжий скакун персидской породы. Я поняла это как верный знак, что сейчас покажется Лизка, встреч с которой мой кот упорно избегает, и поставила на стол две кружки.

– Коньяк с медом – это что-то новенькое?

Подружка ввалилась в кухню – один-в-один ведьма, собравшаяся с вещами на выход. На шабаш, наверное, на Лысую и, следовательно, твердую гору, которую неплохо бы застелить мягким ковриком. Его Лизка уже держала в руке, и он пылил, как дымовая шашка. Вот что бумкало, поняла я: дружественная мне ведьма ковровое изделие выбивала.

В другой руке у Лизки была причудливой формы клетка – не иначе, для полагающегося каждой уважающей себя ведьме фамильяра, которым, видимо, наотрез отказался стать мой Шуруппак. Хотя он рыжий, а ведьме больше черный кот подойдет…

Ведьме также не помешало бы умыться, переодеться или хотя бы снять с себя клочья паутины.

– Ну? Чего молчишь? – Лизка уронила на пол коврик, поставила на него клетку и боком отпихнула меня от кухонной раковины, чтобы умыть лицо и руки.

– А что я должна сказать? – Я подала ей вафельное полотенце.

– Коньяк с медом – какой-то местный рецепт? – Она вытерла руки и села за стол.

– Нет, все по классике, я просто предложила тебе на выбор чай с медом или кофе с коньяком, – объяснила я.

– Давай просто коньяк, – решила подружка. – Выпьем за успех моей экспедиции на чердак. Я нашла там кучу классных штуковин! Коврик с медведями Шишкина, а? Это же раритетная вещь!

– Медведи с шишками? – не расслышала я.

От шишек я опять мысленно вернулась к шишаку и зависла.

– Да не шишки, а Шишкин! – Лизка требовательно постучала ложечкой о кружку, возвращая меня к реальности. – Картина «Утро в сосновом лесу», помнишь? С медведями. Ну, где коньяк-то? Ты обещала, что мы выпьем.

– Но не из кружек же! – шокировалась я, отмерла и полезла в буфет за стопками и «Кутузовским».

– А еще я нашла офигенную лампу, – продолжала хвастаться Лизка, пока я набулькивала нам коньяк. – Зацени, какая конструкция!

– Где? – оглянулась я.

Подружка ложечкой указала на то, что я приняла за клетку:

– Это каркас абажура!

– А где он сам? – немного встревожилась я.

Может, Шуруппак сбежал, чтобы не дать Лизавете спроворить офигенной лампе оригинальный меховой абажур?

– От него одни клочья остались, я их ободрала, – объяснила подружка, откладывая ложечку, чтобы взять стопку.

Я отогнала бредовое видение ободранного кота и клочьев рыжего меха – Лизка явно говорила не о Шуре, а об абажуре. Тьфу ты, они даже рифмуются!

– Да что с тобой, ты как пыльным мешком по голове ударенная! – нахмурилась подружка.

– Я дремала и еще не совсем проснулась. Снилась чушь какая-то…

– Ну, за явь, которая лучше, чем сон! – Лизка подняла, опрокинула стопку, жарко выдохнула и обмахнула открытый рот ладошкой. – Ух! Ты же отдашь мне эту лампу и коврик? Вряд ли они тебе нужны, раз валялись в пыльном углу.

– Конечно, забирай.

Я пригубила коньяк, поморщилась – крепкий! – и полезла в холодильник за сыром, чтобы не пить без закуски.

– Надо будет потом еще в том углу пошариться, – поделилась планами Лизка. – Там где-то должны быть висюльки, у лампы на каркасе есть петельки-крючочки, видишь? На них наверняка болталось что-то блестящее, хрусталики или бусины…

– Вот, кстати! Я все думаю: откуда под лавочкой взялась жемчужина? – перебила я подружку. – Может, у какой-нибудь туристки бусы порвались?

– Как вариант, – согласилась Лизка, с аппетитом лопая сыр. – Или она могла отвалиться с одежды. Ты же знаешь, что вышивка жемчугом – модный тренд? У Шанель недавно были вышитые жемчугом кокетки, а у Гуччи – роскошные платья в стиле мадонн Боттичелли с ручной вышивкой жемчугом. – Она сладострастно зажмурилась: то ли при мысли о дивных платьях, то ли потому, что очень любит сыр с плесенью.

– Не думаю, что в деревне Пеструхино кто-то одевается от Гуччи, – заметила я.