Купидон

— Конечно могу. Но за такие вещи предусмотрена уголовная ответственность. Мы с тобой, не имеем права причинять вред своим клиентам.

— Тогда, каким образом, ты собираешься получить его подписи?

— Элементарно. — Пожал он плечами. — Придем завтра сильно утром, пока он спит, нейтрализуем, в смысле, связываем и, психологическими приемами, вынуждаем расписаться.

— Да уж, проще некуда.

— Ладно, пошли назад, пока окончательно не стемнело, я дорогу плохо помню.

После такого заявления, лес стал еще заманчивей. Чтобы успокоиться, достала пирожки, и тихо жевала.

— Что ты там лопаешь? Хоть бы поделилась. — И выхватил из рук надкушенный пирожок. Возмущаться не стала, есть же еще один.

— А я и делилась, в избе, но ты не оценил.

— О, еще как оценил. От такой щедрости, впору удавиться.

Так, негромко переругиваясь, мы дошли до дома, когда уже окончательно стемнело.

* * *

Желание, сходить по нужде, застало меня врасплох. Судя по всему, еще глубокая ночь. Все спят. Будить знахарку, что бы узнать расположение будочки функционального назначения, не хотелось. Напарника, тем более. Ладно, сама разберусь. Взяв со стола фонарик, с помощью которого, Антонов подсвечивал нам обратный путь, я выскользнула на крыльцо. Осмотрелась, приметила, более-менее подходящий, по виду сарайчик, и осторожно направилась к нему. Я не ошиблась, и, уже через пять минут, собираясь выходить, свет фонаря упал на газетку, заткнутую между досок. Видневшаяся часть заголовка, привлекла мое внимание знакомой фамилией. Зажав фонарик подмышкой, я аккуратно развернула газету и прочла:

«… Согласно, прописанному в брачном договоре пункту, в случае развода, и несогласия одной из сторон на бракоразводный процесс, другая сторона, не имеет права прибегать к помощи спецслужб, для принуждения, не давшего согласия. В нашем случае несогласной, стороной был господин Носов Л.Н., и до момента, когда в его руки попадут необходимые по делу документы, а так же повестка в суд, невозможно было дать ход по делу о разводе, и разделу совместно нажитого имущества. Следуя данному пункту, для доставки комплекта документов, скрывавшемуся супругу, госпожа Носова Т.М. обратилась в обычную курьерскую фирму. Из отчетов сотрудников, данной фирмы, выполнявших доставку, господин Носов, все это время скрывался в увеселительном заведении, вполне конкретного характера. После этого было произведено непосредственное задержание господина Носова, под стражу, откуда он направится прямо в зал суда…»

На напечатанном ниже фото был изображен полноватый субъект, позади которого неплохо рассматривались два амбала — телохранителя, один из которых щеголял фингалом под глазом, а у другого перебит нос. И что-то мне подсказывает, что это не сопротивление при задержании. Я посмотрела на дату выхода в тираж. Вчерашняя. Н-да, наша служба и опасна и трудна…

* * *

Как и говорил Антонов, планировать что-то заранее не имеет смысла. Никого связывать, и к чему-то принуждать не пришлось. Кондрашов, едва мы подошли к его шалашу, выскочил на встречу, обнимая нас, как родных. Оказалось, что все эти дни он не медведя выслеживал, а просто не знал, в какой стороне расположен «Сезон». Горе-охотник, заблудился буквально через пол дня, как вышел за пределы поместья. И вернуться сам был уже не в состоянии. На второй день, он соорудил этот чудо-теремок, и пытался элементарно не замерзнуть, поддерживая костер. Благо, еды у него хватило, продержаться до нашего прихода. Без разговоров, подписав все бумаги, и, собрав вещи, он последовал за нами. Доведя его до ограждения, за которым располагались здания охотничьего поместья, мы повернули назад, проследив, чтобы клиент попал куда надо. И через два часа, холодные и голодные, мы сидели в гостеприимной избушке, бабы Дуни.

Отогревшись и отъевшись, засобирались домой. Знахарка провожала нас с крылечка. Мы хохотали до слез, наблюдая, как напарник, по взявшимся льдом колдобинам, поминутно оскальзываясь, семенил к машине. Когда же он расположился в автомобиле, мне стало не до смеха, подошла моя очередь проделать тот же путь.

— Постой, жалкая моя Я тут тебе гостинец припасла. Нечего ему слушать наш разговор. — Она протянула мне майонезную баночку с плескавшейся внутри, мутной жидкостью. Я поначалу опешила. Неужели, баба Дуня, хочет, чтобы я сдала ее анализы. Видя мое замешательство, она пояснила. — Я тебе отварчик сделала. Полощи им свой шрам четыре раза в сутки, подзатянется. Он ткани смягчит, и след будет не так заметен. К сожалению, глубокие повреждения он не поправит. Но сгладит верхний слой. А это, — в моей руке оказался свернутый листок в клеточку, — его состав. И сама сможешь приготовить.

Я смущенно поблагодарила, еще раз оглядела обледеневший дворик, и попросила у старушки валенки. Видела, как она в них наяривает по двору, и не думая оскальзываться. И, уже в них, в припрыжку побежала к машине.

Глава 12