Купип

Посреди поля, подобный блестящей металлической сигаре, виднелся еще привязанный к земле цельнометаллический дирижабль. На его хвостовом оперении было можно прочесть четкие надписи «Купип-01». Винты вращались на малом газу. Моторы издавали булькающий забавный звук — точно одну за другой откупоривали бутылки. У кормы дирижабля, прицепленный к огромному рулю направления, вился по ветру маленький флажок нежного цвета остуженного киселя. Золотая мангуста с хвостом, распушенным, как щетка для ламповых стекол, так и прыгала вместе с флажком в порывах ветра.

Ровно в час дня на аэродром с Пулковского шоссе торопливо въехал черный красивый автомобиль. На пробке его радиатора, там, где у линкольнов скачет борзая собака, была укреплена маленькая серебряная мангуста. Дверца растворилась. Профессор Бабер, капитан Койкин, Люся, Лева и Устрицын вышли из машины. Профессор был одет в теплую доху, в высокие фетровые лётные валенки, в теплую шапку с наушниками. За ним несли тяжелые чемоданы. Множество корреспондентов советских и иностранных газет окружили Бабера и остальных членов Купипа. Они наперебой спрашивали со всех сторон, куда летит «Купип-01», и какие цели преследует своей экспедицией всеми уважаемый, вызывающий общее почтение разносторонностью своих знаний, профессор?

Но Владимир Оскарович Бабер остался непреклонным. На шестидесяти трех языках он шестьдесят три раза подряд вежливо произнес: — Не знаю.

Он сказал «не знаю» по-русски, «их вайе нихт» — по-немецки, «же не сэ па» — по-французски, «нэсцио» — по-латыни, еще как-то — на одном из тюркских языков и повторил это на 58 других диалектах. Потрясенные корреспонденты отошли в сторону и сбились взволнованной кучкой. За всю их практику это был первый случай, когда профессор Бабер на заданный ему вопрос ответил: «не знаю». Это было удивительно. Это заслуживало особого внимания. На следующий день во всех охранах мира главнейшие газеты вышли со статьями под заголовком: «Бабер не знает».

Профессор Бабер обнялся со всеми членами Купипа по очереди и поднялся в кабину дирижабля. Койкин проводил его до самой двери.

— Бабер! — уговаривал он. — Ну что тебе теперь стоит? Скажи, а?

Но профессор Бабер только развел руками и скрылся в каюте. Через минуту его борода и очки выглянули из круглого окошечка. Он замахал рукой. Послышалась команда:

— Отдать поясные!

Люди стали мало-помалу отпускать веревки. Винты завертелись сильнее. Моторы взревели.

— Профессор! Скажи! Чего уж тут!! — в последний раз гаркнул сквозь их рев капитан Койкин.

Дирижабль отделился от земли и, плавно набирая высоту, описывая огромную дугу, поплыл в сторону Пулковских холмов к знаменитой обсерваторий, к городу Пушкину. Потом к Ленинграду.

— Бабер! Хоть широту бы сказал! — кричал Койкин, размахивая шапкой, но его уже нельзя было услышать оттуда, сверху, с четырехсотметровой высоты…

* * *

Автомобиль с ребятами и Койкиным неистово мчался по ленинградским улицам. Дирижабль неторопливо плыл как раз над ними. Сначала он летел вдоль Пулковского шоссе и Международного проспекта. Потом его путь стал отклоняться понемногу вправо. Как раз над Витебским вокзалом рассыпалась дождем зеленая ракета. Отсюда начинался прямой путь воздушного судна.

Маленький, серебристый, похожий на челнок швейной машины, «Купип-01» плыл теперь в голубой дымке все выше и выше над городом. Тысячи ленинградцев провожали его добродушными улыбками.

— Ага! — говорили они. — Вон купипский дирижабль куда-то полетел. Ну, значит, будет дело.

Дирижабль прошел точно над углом улицы Дзержинского и Фонтанки, пересек проспект 25 Октября как раз у Дома книги с тем глобусом, который был изображен в 5-м номере «Костра», пролетел над серединой бывшего Троицкого моста, самого длинного в городе, как бы разрезал своим путем на две части Ботанический сад на Аптекарском острове… Последним пунктом, с которого за ним еще удалось проследить, был угол захолустных улиц Выборгской стороны у самой станции Ланской — Перфильевой улицы и Железнодорожной.

Миновав это важное место, воздушное судно резко набрало высоту и скоро исчезло где-то там, в стороне Токсова.

Ребята и капитан Койкин вернулись домой. Они развернули план Ленинграда и принялись решать свою задачу. С тех пор прошло уже немало дней, а они все еще не могут решить, куда улетел профессор Бабер. Куда надо плыть на лодке «Рикки-Тикки»? Где назначена встреча обеих частей экспедиции? Просьба к читателям «Костра» — помочь разрешить эту задачу.

Глава IV. „Мама“

Как только «Купип-01» с профессором Бабером на борту скрылся в направлении на Перфильеву и Железнодорожную улицы, капитан Койкин принялся готовиться к отплытию.

— Ну, вы, хитропочтенные… или как он вас там зовет… достоумные, что ли, ребята! Вы думайте! — мрачно подгонял он купиповцев. — Все время думайте, куда он полетел. Приказываю напряженно думать. Но покладая мозгов! Пока чего-нибудь не выдумаете!

В то же время через радио, через детские журналы и газеты достойный капитан обратился ко всем ребятам Советского Союза с просьбой ломать голову над этим сложным вопросом.