Купленная. Доминация

Понятия не имею, что это за дрянь… Летальное падение? Ментальная смерть? Что-то намного худшее? Но то, что она меня убивала все эти гребаные часы — неоспоримый факт шокирующей действительности. Как я умудрился за это время выжить? — останется для меня неразрешенной загадкой на всю оставшуюся жизнь. Хотя я и ощущал ее стальные петли буквально на горле и практически у самого сердца. Острые клинки неизбежного, скользящие по моей спине ледяной волной смертельного дыхания, проникающего под кожу, в позвоночник и в нервные узлы… И если это не была моя собственная смерть, тогда я вообще не знаю, что это было.

Нет, я не хотел ничего себе представлять, рисовать в воображение придуманные мною же картинки, как мой собственный отец дерет на какой-нибудь дыбе или в пыточном кресле кончающую под его членом Стрекозу… Я не такой мазохист и уж тем более не извращенец. А если и мазохист, то самую малость. Скорее всего тот, кто всегда, при любых обстоятельствах использует реверсивную психологию в своих темных целях. Тот, кто кормит разбуженных не его рукой безумно изголодавшихся демонов подобной, и по сути своей, абсолютно бессмысленной выдержкой. Тот, кто действует в итоге, как одержимый бесами берсерк, доведя себя до состояния амока*.

"Только тебе решать, как поступать в дальнейшем и что делать со своей образовавшейся в голове вавкой в самом ближайшем будущем. То ли чем-то ее лечить, то ли окончательно запустить, доведя до состояния абсцесса. Но если вдруг, не приведи Господь, конечно же, я узнаю, что ты хотя бы просто попытался приблизиться к Алине (неважно с какими намереньями) или, не дай бог, действительно вдруг решишь ее преследовать… Я не буду тебе ни звонить, ни встречаться с тобой лично, как ты это сделал сейчас со мной, и уж тем более не совершать никаких ответных порывов, дабы разобраться в истинных мотивах твоего поведения. Мое наказание последует сразу же, автоматом, без предупреждения. Если не дойдет с первого раза, последует второе, более доходчивое. Надеюсь, до третьего уже не дойдет. Хотя опять же, все зависит только от тебя."

Конечно, я не помнил всех угроз отца слово в слово, но сейчас старательно пытался вспомнить каждую брошенную им в мою сторону фразу, испытывая на прочность свои и без того расхеряченные за последние дни нервы. Чего именно я этим преследовал? Хотел понять, насколько он был серьезен и что никогда не бросался пустыми обещаниями на ветер?

Хорошо, папочка. Я тебе поверил на слово и понял, что Алина тебе не безразлична. Я даже не удивлюсь, что мы оба запали на одну и ту же девку по каким-то схожим причинам из-за особых родственных уз. Но не думай, что я все это так и оставлю… не после сегодняшнего ада. Можешь угрожать мне сколько угодно, даже физической расправой, даже собственноручно приставив к моему горлу один из своих коллекционных ножичков… Меня все равно это уже не остановит. И, знаешь… уж лучше сдохнуть, чем это все терпеть… Хотя… Нет… Не сдохну. Не дождешься. Хочешь не хочешь, но я найду способ переиграть свое вынужденное поражение на своих условиях и на своем поле. Ты ведь решил, что я не попру на более сильного и тяжеловесного соперника? А ты не думал, что я давно вырос из старых штанишек и тоже успел поднатареть в некоторых вещах? И не забывай о самой главной своей слабости. Я твой сын и мне известны все твои уязвимые стороны.

Как там звучит одна из моих любимых киноцитат? Не хотите по-плохому, по-хорошему будет хуже…

—---------

*Амок (от малайск. амоq "впасть в слепую ярость и убивать") — психическое состояние, чаще всего определяемое в психиатрии как этноспецифический синдром, свойственный жителям Малайзии, Филиппин и близлежащих регионов, характеризующееся резким двигательным возбуждением (как правило, бег) и агрессивными действиями, беспричинным нападением на людей.

В немецком языке слово "Амок" получило расширенное значение и обозначает неистовую, слепую, немотивированную агрессию с человеческими жертвами или без них, вне каких-либо этнических или географических рамок.

ЧАСТЬ третья. Доминация

ГЛАВА семнадцатая

— Просыпайся, сонюшка, а то придется искать будильник.

— Почему сонюшка, а не стрекоза? — будить меня долго не пришлось. Впрочем, как обычно, хотя это и выглядело несколько жестоким. Разомлевшую, тепленькую, ловящую самые красочные утренние сны так жестоко вырывать из сладких объятий Морфея, особенно после более сладкой ночи и ее умопомрачительных безумств.

— Хорошо, забылся. Подъем, Стрекоза. И чтобы никаких опозданий с прогулами в институт.

Конечно, мой всегда и ко всему готовый надзиратель по-своему шутил, но это не значило, что в остальном он был настроен менее серьезно. К тому же, он не забывал смягчать свои садистские приемчики весьма приятными манипуляциями. Запустить, например, руку под меховое покрывало, чтобы провести нежным касанием ладони по моей спине и, в конечном счете, сжать одну из моих упругих ягодиц, не забыв при этом, как бы невзначай, задеть пальцем горячую промежность.