Купленная. Доминация

Глеб потратил не более двух минут, на мое освобождение от крепких ремней и может чуть больше на то, чтобы растереть мне сомлевшие руки и ноги. И сказать, насколько это было восхитительным и невероятным, — сказать ровным счетом вообще ни о чем. Мне даже захотелось, чтобы это продлилось еще чуть подольше. Ощущать себя чуть ли не маленькой девочкой, которую так заботливо и аккуратно приводят в чувства и прежнее рабочее состояние… И назвать это какой-то тематической игрой — тоже не поворачивался язык. Ведь все, что мне приходилось испытывать и переживать — настоящее от и до, как и поведение Глеба, как и его темные ко мне желания.

И, похоже, все это мне безумно нравилось. Неважно, что чем-то шокировало, а иногда не слабо так пугало, но все эти страхи воспринимались мной, как за дополнительную стимуляцию иных к этому чувств. А может, это просыпалась моя собственная темная сущность, которая интуитивно тянулась к тому, кто обладал более сильной стороной с безграничным в этом сумасшествии опытом.

— Обхвати меня за шею. — он произнес мне это почти в губы, когда уже полностью освободил от фиксирующих ремней и помог мне принять сидячее положении на краю стола.

Меня до сих пор продолжало потряхивать недавно пережитым, как и от остаточных приливов слишком сильных эмоций и все еще атакующих своей мертвой хваткой ощущений. Правда все это по любому не сравниться с осязанием близости самого Глеба, которой меня притапливало или захлестывало периодическими накатами то в эмоциональном, то в физическом плане. Естественно, я была готова тогда выполнять и делать все, что он не требовал от меня, потому что… продолжала с прежней силой от него дуреть и хотеть буквально до остервенелой трясучки.

Поэтому ничем и не возражала, да и чем, если так подумать. Дать ухаживать за собой такому мужчине, а потом позволить ему поднять себя на руки? Господи, со мной же никто до этого ничего подобного не делал, не подхватывал, как невесомую пушинку, не прижимал к своей груди ревностными объятиями и не нес очень аккуратно через немалое расстояние одной комнаты в другую. Я даже интуитивно и еще крепче прижалась к своему совратителю, восхищенно рассматривая с близи его совершенный профиль и вбирая собственными рецепторами абсолютно новые для себя ощущения. Хоть кожа моя на руках и ногах все еще покалывала и немела, но я все равно смогла прочувствовать очень многое, причем настолько интимное, что невольно тянуло во всем этом раствориться и зависнуть на очень и очень долгое время. Желательно на целую вечность. Когда еще мне выпадет столь исключительный шанс?

Меня даже не тянуло рассматривать окружающие нас габариты квартиры со всей ее впечатляющей начинкой. Пришла в себя ненамного, когда Глеб внес меня в одну из ближайших спален и через несколько шагов уложил почти по центру на настоящее императорское ложе. Хотя, можно, и инквизиторское. Мне как-то не жалко, если брать во внимание весь тот антураж, который преобладал в совершенно новом для меня месте, в его безумно дорогом интерьере. Тем более, Глеб сам мне предоставил немного времени на поверхностное изучение окружающих масштабов и находящейся в комнате меблировки, пока раздевался передо мной вроде и неспешными, но немного нетерпеливыми движениями. Тут уж, как говорится, только лови момент, поскольку меня абсолютно перед ним обнаженную он рассматривать не переставал. Да и меня тоже не слабо так прессовало и обращенной на меня из его глаз Тьмой, и его поглощающей близостью, и буквально потрескивающим в воздухе статистическим напряжением его нескрываемых на мой счет желаний.

Так что дуреть приходилось едва не под тройным впечатлением — на мою хрупкую психику, на немощную плоть и от моих собственных неуемных хотелок. Пришлось даже заставить себя хоть немного пошевелиться, хотя бы для того, чтобы принять более эротичную позу и немного приподняться на локтях в образе изнывающей за своим хозяином рабыни-соблазнительницы, чуть разомлевшей от невероятных ощущений на мягком покрывале из натурального черного меха.

Хорошо, что длилась эта битва взглядов не так уж и долго, хотя наблюдать за раздевающимся таким, как Глеб, мужчиной не меньшее удовольствие, как и ждать его безумно желанных ласк. Слава богу, длилась эта маленькая пытка совсем недолго, учитывая, сколько ему приходилось терпеть все это время. Но даже в этом случае он совершенно не дергался и никуда не спешил, сминая своими последующими действиями мою жалкую волю и сущность столь долгожданным напором — накрывая физической мощью и подминая под себя за раз, как под хлесткий щелчок пальцев.