Первый раз я попыталась это сделать, когда Глеб остановил машину перед одним из многих загороженных объектов частного "поселка" и вышел на несколько минут, чтобы открыть стальные ворота пугающе огромных размеров. Не знаю, зачем ему понадобилось покидать машину, если они открывались дистанционно с пульта управления. Но, видимо, кроме автомобильной сигнализации, там были еще какие-то дополнительные заморочки, если судить по табличке, вмонтированной под видеокамеру в опорный столб и указывающей на то, что данный объект находится под охраной местной службы безопасности (а может и нанятой внутри). И, как я сама успела определить на глаз, мы находились в какой-то загородной зоне с частными приусадебными участками весьма впечатляющих размеров. То, что это были далеко не дачные сады-огороды, стало понятно еще при въезде в автоматически открывающиеся ворота, охраняемые дежурным "сторожем" на КПП на границе безымянного элитного "поселка". А теперь я рассматривала еще один трехметровый заборчик из абсолютно глухих железобетонных блоков, за которым просматривался то ли второй, то ли третий этаж внушительного домика нестандартного для сельских зданий типа со скатными черепичными крышами над несколькими массивными мансардами.
После первых, полученных мной визуальных впечатлений, включая тот же внешний вид забора и откатных ворот на автоматическом приводе, я почти сразу же определила степень запущенности данного места, то ли еще недостроенного, то ли давно заброшенного. А как только мы въехали на парадную аллею, заросшую борщевиком и прочими дикими кустарниками с пожухлой полуметровой травой, предположить хотя бы на вскидку сколько же лет этому месту так и вовсе стало невозможным. Может всего десять, а может и все пятьдесят. Кажется, я так и не смогла увидеть ни одного дерева или стены, с которых бы не свисали многослойные гирлянды из лиан с побуревшими листьями дикого винограда и плюща. И кто знает, как бы я восприняла эту невероятную картину из частички дикой природы и заброшенного трехэтажного особняка, если бы мы приехали сюда в другое время и по другим причинам. Не исключено, что даже бы восхитилась, разглядывая с открытым ртом представшую глазам невероятную композицию из мертвого камня и полуспящих растений, расписанных огненной палитрой осенних красок. Эдакое торжество Ее Величества Природы над немощной человеческой цивилизацией.
Только сейчас мне было как-то не до любования местными красотами с позиции провинциальной дурочки-простушки. Сейчас вся эта красота с жизнеутверждающим буйством пока еще спящей стихии воспринималась мной лишь вынужденным антуражем к моему насильственному сюда приезду. Зашуганная, запуганная на смерть девочка в окружении монументальных стен бетонного забора и ветхого здания, в которое ее по любому должны сейчас завести, как какую-то овцу в загон для убоя. И чем больше я пропитывалась живописным окружением чей-то запустелой усадьбы, тем четче осознавала истинную безвыходность своего плачевного положения.
Не успела я выйти из машины, как торцевой край внушительного полотна сдвижных ворот сомкнулся с опорной колонной забора, окончательно отрезав все имеющиеся отсюда пути к отступлению, включая выход во внешний мир. И что-то мне подсказывало, что за домом — на заднем дворе, тоже нет ни одного спасительного лаза. И что я только что потеряла самую последнюю возможность как-то сбежать из этого места, что тоже еще далеко не факт.
А выходить из авто на ватных ногах, то и дело придерживаясь за ближайшую опору трясущимися руками — не меньший экстрим, чем лазать по скалам без страховки. Кажется, я тогда не упала и ни разу не споткнулась только благодаря какому-то неслыханному везению или чуду. И то еще неизвестно, хорошо это или плохо? Может наоборот, было бы лучше упасть прямо у машины и никуда потом не идти, не двигаться. Если привезли меня сюда в этот дом-призрак, чтобы что-то со мной в нем сделать — тогда уж тащите туда на руках, а перед этим предварительно вкатав в вену лошадиную дозу быстродействующего снотворного. Потому что я не хочу идти куда-то добровольно, не зная для какой конкретно цели и с какого вдруг перепуга. Моего личного на это согласия никто не спрашивал.
— Алина, будет хорошо, если ты это сделаешь сама, не доставляя никому из нас лишних хлопот.