Куплю свое счастье

- Но там не только это! А … «ловец для самок»? А «киска»?

- Киской называют кошку, Роман Игоревич. Знаете, что такое кошка? Это животное домашнее, как там… - задумываюсь на мгновение, вспоминая биологию, то, что недавно писали в реферате у Маруськи, - Эукариот, животное, млекопитающее, хордовое, хищное… А не вот это вот все!

Он кажется… краснеет что ли? Но глаза точно потупил! И усмехается.

- Стыдно, Роман Игоревич! Стыдно!

- Ладно тебе, включила «училку»! Был не прав! Но у меня оправдание!

- И какое же?

- Такое!

Притягивает меня к себе, я мельком смотрю на дверь в соседнюю комнату, где сопит Алёнушка.

- Я думал об одной…

- Киске?

- Нет, мисс… Потому что твое «миссис» сейчас неправильное. Мужа у тебя считай, что нет.

- Легко вам говорить, Роман Игоревич…

- Асенька, ну… мы будем как-то двигаться? У меня хоть шансы есть?

Ах-ах! Какой быстрый! Шансы!

А то он не понимает свои шансы…

Закрываю глаза, позволяя себе раствориться в его объятиях, принять поцелуй, ответить…

Ох, Романова! Не долго же ты ломаешься! Ведь сдашься, а потом будешь жалеть!

- А если я тебе скажу, что твой развод устроить – раз плюнуть? И вообще, за деньги я могу тебе завтра штамп поставить?

- Ты так уверен, что за деньги все можно? – пытаюсь отстраниться, но он не пускает, держит крепко, поймал в свои сети.

- Нет. Не уверен. Теперь я точно знаю, что можно не все.

- Неужели?

- Да. Тебя нельзя. Это я понял. Но я… я и не собираюсь тебя покупать. Теперь нет. И… прости меня, дурака, что я вот так… Но я действительно был убежден, что это… нормальный поступок что ли?

- Нормальный?

- Стоп! – он делает все, чтобы не дать мне сбежать, - просто послушай! Я не считаю, что покупать детей – это нормально! Я просто думал, что, если я заберу малышку в нашу семью ей будет лучше. А тебе, ну, матери, достойная материальная компенсация.

- Не может быть тут никакой достойной компенсации, понимаешь? Не может… - всхлипываю, сама не понимая, с чего вдруг расклеилась. – это… это просто ужасно думать, что мать за деньги может… Нет, я знаю, что есть такие, которые могут! И за меньшие деньги! И вообще, но…

- Прости меня, Ася. Пожалуйста!

Он обнимает меня чуть крепче, но аккуратно, помня про мой бок. Моя голова у него на груди, он кладет подбородок на мою макушку, и мы стоим так, прижавшись друг к другу.

И я понимаю, что его слова о прощении сейчас – самые искренние.

Поднимаю голову, чтобы встретиться взглядом, смотрю на его губы и тянусь к ним.

Почему-то это кажется очень правильным. Он. Я. Поцелуй.

А потом я слышу вибрацию его телефона. И вспоминаю, что мне надо доделать работу.

- Извини, Ася, по работе, наверное, потеряли меня.

- Да, только иди на кухню, ладно? И громко не ори.

Улыбается.

- Хорошо!

Мы расходимся, и это воспринимается мной тоже как само собой разумеющееся.

Я быстро редактирую текст – перевел он на самом деле неплохо, даже какие-то обороты речи довольно точно подогнал под сюжет. Так часто бывает, что английскую игру слов не так просто перевести на русский. А в этих мультиках игра слов сплошь и рядом.

Проходит час, не больше, и я уже отправляю документ с переводом на рабочую почту. Можно выдохнуть.

Завтра пятница. Субботу воскресенье буду «халявить». Нужно отдохнуть, правда.

Звонят в дверь.

Я никого не жду, но бывает, что Майя Евгеньевна заходит.

Ковыляю в коридор - чертов костыль! - Роман тоже выходит.

- Ждешь кого-то?

- Нет, это соседка, наверное.

- Наверное? Дай-ка я открою!

Он смотрит в глазок. Потом открывает.

- Добрый день, вам кого?

- Добрый, мы из органов опеки. На вас поступила жалоба.

И все. Я каменею, стою, перепуганная насмерть, и бледная, как та самая смерть. Пытаюсь дышать ровно.

- Какая… жалоба? - я чуть не плачу.

- Дамы, давайте сначала документы, обоснование вашего визита, будем разбираться. - Роман отвечает резко, делово.

- А вы кто? – одна из визитерш, обычная среднестатистическая тетка, ничем не примечательная, нагло пялится на Романа.

- Что значит, кто? Вы не знаете, к кому пришли?

- Знаем. Мы пришли к Анастасии Романовой. Вы ей кто, муж?

- А если муж?

- Без «а если» молодой человек! – ох, зря она так с Вишневским, ох зря! – мы с вами не шутки шутим! Документы предъявите!

- На каком основании?

- На основании того, что в этой квартире чужого ребенка удерживают, ясно?

Что? У меня просто челюсть падает! Это вообще что за?... Нет слов!

- Ах, удерживают! Ясно все. Минуту подождите. – Роман достает телефон. Ищет контакт.

- Полицию только не вызывайте, бесполезно, участковый сам сейчас придет.

Он не обращает на них внимания. Становится вмиг тем самым высокомерным снобом, каким я его увидела в первый раз. Он даже не дает себе труда отмахнуться от них, как от мух!

- Алло, Анжела, солнце мое, кто у нас в департаментах главный по опеке? По какой? Что за вопрос? Органы опеки кто контролирует? Главный кто? Соедини меня, быстро. Жду.

Вижу на лице одной из дам испуг, другая – та, что говорила, наоборот, смотрит ехидно, нагло, типа – «ага, щаззз тебя соединят!»

А Роман притягивает меня к себе, чмокает в щечку. И шепчет на ухо.

- Не бойся, любимая, я сейчас все решу!

Любимая? Он… сказал любимая?