Купол изгнанных

Тина подавила раздраженный вздох; глава Наблюдателей выводил ее из себя. И напрягал. Совершенно очевидно, что нынешние инквизиторы не собираются становиться их соратниками. Вопрос в другом – насколько серьезного противника они приобрели? И если Первый фамильяр знал, что они враги, – а он наверняка знал! – то зачем настаивал на том, чтобы их дождаться?

Первый фамильяр усмехнулся, а потом пристально уставился на собеседника и спросил:

– Итак, а теперь перейдем к главной причине твоего визита вежливости. Расскажи, чего от меня хочешь ты.

Официал сжал губы, словно ему не понравилось услышанное, как и то, что Первый фамильяр угадал его мотивы. Но прежде, чем Официал заговорил, Первый фамильяр вдруг небрежно взмахнул рукой и негромко скомандовал:

– Вон.

Никто не двинулся с места.

– Я сказал, все вон, – повторил Первый фамильяр и на этот раз в упор посмотрел на своих соратников, чтобы не осталось никаких сомнений, к кому относятся его слова.

– Но… – начал Ивар и сник под взглядом Первого фамильяра.

Неловко толпясь в дверях, хостильеры неохотно вышли.

Тине тоже не понравилось, что Первый фамильяр их выпроводил, – небрежно, словно они были досадной помехой, но, оглядев растерянные и даже обиженные лица хостильеров, она вдруг испытала злорадное удовлетворение. Теперь-то они на своей шкуре прочувствуют то, что заставляли испытывать ее, теперь они тоже узнают, каково это, когда тебя не принимают в свой круг.

* * *

Кристина не сразу поняла, что они наконец-то нагнали один из цирков; то, что предстало перед ними, на первый взгляд походило на старое автокладбище, а не на припаркованный цирковой караван. Но огненные гончие улеглись на землю, всем своим видом демонстрируя, что выполнили задачу и больше никуда бежать не собираются. А значит, эти ржавые остовы автобусов и машин, мятые, грязные, с облупившейся краской на боках, кое-где без стекол в окнах и даже частично вросшие в землю заброшенного поля вдоль безлюдной трассы, и есть цирк, который они преследовали.

Высыпавшие из своих трейлеров и автобусов циркачи рассматривали открывшееся им зрелище со смесью тревоги, недоверия и паники.

– Так вот как цирк становится пропавшим, – отчетливо разнесся в потрясенной тишине негромкий голос Летуна.

И Кристина сразу поняла, что он прав. Этот цирк действительно на грани исчезновения. Они пришли слишком поздно.

Что же с ним случилось?

Кристина продолжала шарить ищущим взглядом по мертвым кузовам. Взгляд зацепился за едва различимые остатки некогда яркой надписи на боку одного из мини-автобусов – «…ион». Видимо, последние буквы названия цирка.

Раздался противный скрип, и дверь одного из трейлеров медленно открылась. Кристина невольно напряглась: после удручающего зрелища, которое представлял собой автокараван, она не ожидала, что застанет здесь кого-то живого.

В проеме появилась шляпа. Огромная, с расшитыми красным и черным кружевом полями и черной тульей, затканной красным фатином и черными атласными лентами. На шляпе красовались искусственные белые и красные розы, но такие выцветшие и обтрепанные, что невольно вызвали у Кристины ассоциацию с дешевыми пластиковыми цветами, которые встречаются на давно заброшенных могилах на кладбищах.

Шляпа, пригнувшись, прошла через проем двери, поднялась – и появилось лицо, при виде которого Кристина, не удержавшись, отшатнулась.

Лицо было белым и словно гипсовым – застывшим и абсолютно неподвижным. Плотно сжатые красные губы потрескались, на некогда ровно-белых щеках темнели участки облупившейся краски. На лбу и вокруг глаз виднелись остатки тонкого черного ажурного узора. Обрамляли это неживое белое лицо ярко-красные лохмы, торчавшие из-под шляпы, – то ли парик, то ли крашеные волосы.

– Кто вы? – раздался надтреснутый женский голос, и Кристина почти с облегчением поняла, что это все же не живое лицо, а маска.

Кристина поймала себя на том, что привычно озирается, ожидая, что кто-то сейчас выступит вперед и ответит. Но все молчали и бросали на нее взгляды. Ах да, это же она теперь директор, значит, ей нужно взять на себя ответственность за происходящее.

– Э-э-э… – не слишком уверенно начала она. – Мы – цирк. А вы… – Она замялась, подбирая нужные слова, обвела взглядом ржавые корпусы машин, разбросанные вдоль обочины, и закончила: – Тоже цирк?

– Вы цирк? – испуганно переспросил женский голос.

Шляпа взволнованно заколыхалась, и из трейлера показался атласный костюм: пышный кружевной воротник, объемные рукава, многочисленные слои юбок, и все это расшито лентами, кружевами, бантами и жемчужинами. Вероятно, когда-то костюм выглядел впечатляюще, но сейчас он был слишком потрепан и невольно навевал мысли о том, что вырядиться так нелепо мог только сумасшедший.

– Да, – подтвердила Кристина. – Мы – «Колизион». А вы? – повторила она.

– Что вам нужно?! – нервно воскликнула женщина, игнорируя вопрос. – У нас уже все забрали! Ничего не осталось!

В ее голосе отчетливо звучала паника, и Кристина невольно оглянулась, ища безмолвную поддержку в глазах циркачей. Ей же не одной кажется, что эта странная незнакомка безумна?